Она садится на скамейку, забросив резиночку, кошка тут же мягко прыгает и ложится рядом с ней, обняв себя хвостом, не сводя глаз с девочки и словно бы безмолвно спрашивая: «Что я могу для тебя сделать? Чем помочь?»
Ты узнала девочку? Глаза наполнились слезами – узнала.
– Давай позовем ее! Эй, малышка, как тебя зовут?
Девочка называет свое имя. Или… твое?
– Подойди, поговори с ней, ну же.
– Привет! Ты кто? Я тебя здесь никогда не видела, а я всех-всех знаю. – Кажется, девочка рада новому знакомству.
– Ну не бойся, скажи ей.
– Я – это ты, только из будущего.
У девочки округляются глаза, она растерянно замирает с открытым ртом. Потом в ее глазах словно вспыхивает искорка понимания, озарения, и вот уже губы расплываются в довольной улыбке, и постепенно все личико начинает сиять от радости.
– Из бу-у-удущего? – восхищенно тянет она. – Вот это да! Мне ужасно хочется узнать, что там, в будущем. А я иногда представляла нашу встречу, и вот ты пришла! Мне столько надо у тебя узнать! Самое главное, ешь ли ты столько шоколада и мороженого, сколько хочется? А гуляешь допоздна? И не ложишься в девять?
– Ну… примерно так…
– А у тебя много красивых платьев и туфель? – сыплет она вопросами. – А он… ну этот, – смущенно называет фамилию мальчика, с которым сидела за партой. – Он предложил тебе дружить, ой, мне, ну ты поняла? И вообще, какой он в будущем? Симпатичный?
– Давно не виделись. Нужно ему позвонить…
– Ага, точно, сходи на телеграф. Ты так и ходишь туда с папой? Да нет, наверное, одной уже можно… Или у вас в будущем все совсем-совсем по‑другому? Вы там, наверное, уже на Луне живете и в космос на работу летаете на ракете?
– Вообще‑то на автобусе ездим.
И ты наконец улыбаешься. Девочка внезапно краснеет и выдает:
– А целоваться ты умеешь? А муж у тебя есть? Красивый? На принца похож? Ой нет, нет, не говори, пусть будет потом сюрприз! Лучше скажи, люди в будущем еще играют в резиночку и «Выше ноги от земли»?
– Ты знаешь, к сожалению, все меньше и меньше.
– Жа-а-алко… Ну, это ничего. Все равно у вас там здорово, интересно, я уверена.
Какое необычное у маленькой тебя представление о жизни и счастье. А ведь все это у тебя есть: и красивые платья, и мороженое, и возможность гулять подольше. Даже целоваться ты умеешь. Разве это не счастье?
Эта маленькая девочка хоть и задает вопросы, которые кажутся взрослому забавными, так широко видит мир, так верит, что в нем возможно все. Нужно только вырасти. Это глубокая мудрость человека, который, с одной стороны, еще мало знает, а с другой – помнит то, что в него заложено.
– Я придумала, – девочка подпрыгнула. – А пойдем бегать? Я бы позвала тебя кататься на велике, но, если зайду за ним домой, мама больше не отпустит.
– Велик… Как же я могла забыть, как это здорово, когда несешься на нем и думаешь: «Вот это ветер! Такой свежий и прямо в лицо! А как пахнет асфальт! Пошел дождь? Не беда, веселее ехать!» Какое это счастье – лететь навстречу ветру, разбивать коленки, бежать сломя голову долго-долго, до самого горизонта. Детство было порой чудес и исследований, когда каждая пылинка и травинка вызывали интерес.
И потом с твоих губ само слетает:
– Побежали?
Девочка срывается с места первой. Она хохочет, лента спадает с волос и улетает с ветром. Перед ней нет преград, все ее мечты сбываются, природа разговаривает с ней. Ее мир безграничен, безопасен и всегда на ее стороне. А главное, она – это ты!
И вот вы уже бежите вместе. Прямо за домом поляна цветущей травы, в ней стрекочут кузнечики и гудят шмели. Медовый запах окутывает вас обеих. Набегавшись, вы падаете в траву и смотрите в небо, не переживая, что вас увидят из окон пятиэтажки. Пусть думают что хотят.
– Смотри, на что похоже это облако? – спрашивает девочка.
– На самолет?
– Да нет же, – смеется она. – На конфету. Ты тоже на облаке прилетела, я видела. А есть еще на небе такие? Вот бы покататься.
Девочка молчит какое‑то время, словно обдумывает нечто важное, и наконец решается:
– Слушай, я хочу подарить тебе кое‑что. Это самое ценное, что у меня есть, и на целом свете ничего дороже нет. Я это закопала тут недалеко.
– Точно, секретики! Я помню, как прятала такие… А тебе не жалко эту вещь, раз она такая ценная?
– Для тебя нет. Пойдем.
Она возвращается к углу дома, старательно отсчитывает от него десять огромных шагов по полю, что‑то высматривает в траве, а затем издает победный возглас. Начинает копать прямо голыми руками, иногда вытирая со лба пот, отчего на нем остаются грязные дорожки.