Получив компенсацию за свои дневные переживания, Кэйтайриона оттолкнула парня, заставляя его улечься рядом, и устроилась у него на груди, сладко зевнув.
— Все, Шайнэ, спать…
— Госпожа… — замялся тот.
— Только не говори, что не потерпишь до утра, — провела она ладошкой по его члену, мгновенно заставляя его напрячься и охнуть.
— Потерплю, конечно, но…
— Что еще? — слега напряглась девушка.
— Простите, госпожа, можно я сегодня уйду, когда вы уснете?
— Зачем? — Кэйт даже приподнялась на локте, пытаясь разглядеть в темноте выражение его лица.
— Я… Айк… просто взгляну…
— Не напоминай мне про него пока, — вздохнула Кэйт, снова уютно устраиваясь на плече своего раба.
— Простите, госпожа…
Немного полежав смирно и помолчав, обняла Шайна поперек живота и тихо попросила:
— Шайнэ… скажи, что у меня будет все хорошо, а?
— Обязательно будет все хорошо, — пообещал Шайнэйлиер. — А как же иначе? Сладких снов, моя госпожа.
Он нащупал ее кисть, и, накрыв сверху своей ладонью, переместил себе на грудь, переплетя пальцы.
— Ты только не уходи, пока я не сплю… — сонно пробормотала девушка.
— Не уйду, моя госпожа…
Вымотанная разными впечатлениями долгого дня, Кэйтайриона заснула почти сразу, но едва Шайн делал попытку пошевелиться, тут же, не просыпаясь, цеплялась за него, вынуждая остаться. Четвертая попытка оказалась удачнее.
Парень, стараясь не дышать, прикрыл ее одеялом и, подхватив штаны, на цыпочках выскользнул за дверь.
Пересекая холл чтобы попасть на мужскую половину, Шайн заметил в кресле забытого одной из девочек Хозяек большого плюшевого медведя. Усмехнувшись пришедшей на ум идее, взял игрушку, прижал ее к лицу и остался удовлетворен ощущением. Затем вернулся назад в комнату своей госпожи и, аккуратно пристроив игрушку на свое, еще не успевшее остыть место, замер. Кэйт сонно спохватилась, что ей некомфортно, но нашарила рукой мягкий гладкий мех, обняла медведя, уткнувшись в него лицом, и снова задышала ровно.
Парень остро позавидовал игрушке, но подавил в себе желание остаться. Надо было все же пойти проверить обстановку в гареме. Может быть, уже было пора спасать Рыжика. Или пусть уж лучше он спасет его, иначе придется удовлетворяться вручную, а это Шайн не слишком любил. Но по-другому до утра он просто не дотянет. А еще следует убедиться, что Айкейнури на сегодня хватит и кальяна, чтобы забыться на время. А завтра, если он все еще будет у Кэйт в немилости, надо будет придумывать что-то еще.
К Айкейнури Шайн уже привык, и видеть рядом с госпожой нового фаворита категорически не хотелось.
И все-таки Айк клинический идиот!!! Попасть к госпоже в опалу в то время, когда в гареме появилось сразу трое новеньких?! Свою территорию надо было охранять, как следует, а не покушаться на чужую. "Надеюсь, теперь он поймет, что для Эйнри у Кэйтайрионы всегда зарезервирована VIP-зона. А иначе госпожа не будет оставаться долго на распутье, и кем пожертвует — это и ёжикам понятно…".
В комнату к Айку Никки влетел с уже традиционным ускорением от подзатыльника. И дверь захлопнулась прямо перед носом Рыжика.
Парень, обернувшись к Айкейнури, попытался ему улыбнуться, но сейчас в его глазах плескались волны страха. Укуренный в хлам и на что-то обозленный Айк завалит его с одного удара, если сопротивляться. Или порвет задницу… Или…
— Я схожу в душ, хорошо? — гипнотизирующе-убеждающе прошептал Никки, нащупывая у себя в кармане тюбик.
— Что там у тебя, ягодка? — процедил Айк.
— Смазка…
Парнишка очень старался выглядеть спокойным, но получалось не очень. В смотрящих на него глазах не было разума, только злоба и гнев.
Притянув парня к себе за соски, резко развернул и швырнул лицом в пол. Сдернул штаны и отбросил их в сторону. Лизнув три пальца, запихал их с размаху в сначала сжавшуюся, потом старательно раскрывшуюся дырку.
Никки, закусив губу, ровно дышал, чтобы полностью расслабиться.
Айк запихал внутрь еще три пальца, услышав стон боли, почувствовал сначала удовлетворение, а потом… Бьющий кулаком по полу от боли Эйн… Тля! Что он опять творит-то?! С Ягодкой…
Вытащил пальцы, перевернул парня к себе лицом…
— Прости. И вали отсюда быстро…
Никки, сначала привставший, чтобы действительно встать и свалить, вдруг передумал.
— Ты хотел меня трахнуть или сделать мне больно?
Айк задумался. Он хотел… Хотел перестать чувствовать себя кретином. И чтобы госпожа простила его. А что он хотел от Ягодки?
Нет, натрахался он сегодня вдосталь.
— Спать я хочу. Так что исчезни…
Но Никки не исчез. Сначала он помог Айку подняться, довел до душа и долго поливал то холодной, то теплой водой, а тот не возражал, чувствуя, как сознание проясняется, а ярость отходит на задний план. Потом долго растирал полотенцем, чтобы кожа загорелась… Довел до кровати, уложил и собрался уже наконец воспользоваться разрешением исчезнуть… Но был пойман за руку.
— Ягодка, не уходи… Не хочу сейчас быть один.
Никки, очень хорошо понимая, как Айку тяжело далось это признание в собственной слабости, втиснулся между парнем и стенкой, прижался всем телом к его спине и так и лежал тихо-тихо, пока Айкейнури не заснул. Уже и сам начал потихоньку отрубаться. И тут в дверь тихо поскребли. Потом раздалось переругивание-перешептывание, и наконец дверь чуть приоткрылась, и в щели засверкали рыжие локоны.
Нэйклийанэ, явно пришедший спасать своего почти тезку, от увиденной картины впал в ступор, и Никки пришлось, улыбнувшись, махнуть ему рукой, чтобы тихо растворился.
Конечно, можно было встать и уйти в свою комнату, но уже было настолько лень… И парнишка уснул в чужой кровати.
Глава 25
Все 17 снейжэна прошло в последних сборах и приготовлениях, Айрин про себя повторяла речь, парни нервничали и глумились друг над другом.
Наконец после обеда вылетели на двух такси в сторону Дворца. В одном такси были Айрин, Дэйниш и Эйнри, а во втором — Лейхио и Сайни. И по всем такси были распиханы какие-то цветочки в горшочках, странной формы овощи и странного цвета фрукты.
У Дворца поймали молодую тонкую грацию, только вышедшую из мальковского возраста, и попросили помочь с разгрузкой "экспонатов для демонстрации". Грация уважительно присвистнул, и через несколько минут косяк ему подобных медленно проплыл в неизвестном направлении вместе с овощами, фруктами и цветочкамм. За всем этим резво удалился Сайни, на которого грации поглядывали очень плотоядно.
— Они его вернут дееспособным? — озабоченно уточнила Айрин.
Парни развеселились и начали активно обсуждать, что именно сделают с Саем и в каком состоянии его вернут.
Так, мило фантазируя, и вошли в Большой Зал Совета.
В центре зала находилась сцена, а вокруг — шестьдесят кресел, на некотором расстоянии друг от друга, и ковры с подушками вокруг каждого кресла. Благодаря тому, что Третий Дом уже занял свое, найти кресло Пятого Дома оказалось очень просто. Получив выразительно-ненавидящий взгляд от Старшей Ийссайхайрт, Айрин забеспокоилась, что между ними такое небольшое расстояние, к тому же мать Айсоэль еще не прилетела.
Понадеявшись, что среди такого количества свидетелей ее все же не лишат жизни зверским и извращенным способом, девушка попыталась расслабиться и даже отреагировала на пару шуток мальчиков. Хотя напряжение от волнения стягивало внутренности живота в тугой узел. И вроде видела она уже всех этих женщин не один раз, и дома у них была, и они у нее тоже были. Но все равно страшно, как на экзамене. Когда всех преподавателей знаешь в лицо и весь семестр вместе с ними нормально общаешься, но приходишь в Экзаменационный Зал — и робеешь. А они сидят и смотрят на тебя, такие величественные, неприступные и незнакомые. Вот сейчас Айрин испытывала очень похожие чувства.
Наконец все женщины расселись по своим креслам, краем глаза девушка разглядела родное лицо Кэйтайрионы, выдохнула. Интересно, притащила ли подруга с собой Айкейнури? Если — да, то вечер может оказаться слегка напряженным. Хотя парень вроде признал брата Верхним, а это значит, что рыпаться он больше не будет. У них почему-то принято, проиграв один раз, потом больше явных драк не устраивать.