Понятно, что спать они не пошли — какой тут сон. Шайнэ притащил к себе в комнату кальян, с обычным расслабляюще-успокоительным сбором, и парни тихо сидели, молчали и курили, думая каждый о своем, и заодно присматривая друг за другом, чтобы не натворить непоправимых глупостей.
Нэйк и Никки, найдя своих Верхних в таком плачевном состоянии, сходили на кухню за ужином и потом тоже уселись молчать рядом, на ковре.
22 снейжэна 328 года. Дом Кэйтайрионы
Гейнийляш появился рано утром, еще перед завтраком. Нашел глазами Никки, сидевшего рядом с Айком и гладящего того по колену, успокаивая.
— Госпожа приказала, чтобы ты принес ей завтрак.
Никки испуганно-виновато посмотрел на Айка, который так и не пришел в норму после вчерашнего. Нийккийнэ привел его ночью в комнату, чуть ли не сам раздел и уложил спать, уже привычно устроившись между ним и стенкой. А Айк развернулся и уткнулся лицом ему в плечо, и Никки гладил его по спине, по плечам, молча, боясь спугнуть. Потом Айкейнури обнял его, прижал к себе, уже как Верхний, прошептал: "Спасибо, Ягодка..", и уснул. А Никки убежал в ванну и расплакался.
Давно он не плакал, очень давно. Как-то привык реагировать на все странности и несправедливости с улыбкой, и это действовало гораздо лучше, чем слезы. Но сейчас было так жаль, так нестерпимо жаль Айки… Наплакавшись вволю, умылся и пополз спать, надеясь, что завтра с утра Айкейнури отпустит. Но, к сожалению, утром его Верхний проснулся таким же отрешенным от мира, как и засыпал.
И теперь ему придется его бросить тут одного? Нийккийнэ поискал глазами Нэйя и Шайна, не нашел — парни, наверное, еще отсыпались после вчерашнего.
— Беги быстрее в столовую, за завтраком — госпожа не любит долго ждать. Я присмотрю за ним, не волнуйся.
— Спасибо, Гейн, — Никки благодарно кивнул и, перепрыгивая через две ступеньки, побежал вниз.
Айкейнури через некоторое время заметил, что в мире что-то изменилось:
— Где Ягодка?
Гейн и проснувшиеся Шайн и Рыжик, переглянувшись, решили сделать вид, что не расслышали этот тихий шепот. Потому что предсказать, как поведет себя Айк, узнав правду, было невозможно. Но одно было ясно точно — хорошего и адекватного можно не ожидать.
Айк потряс головой, возвращая себя в реальный мир, и настырно переспросил, уже громче:
— Где, тля! мой парень?!
— У госпожи, — быстро-быстро, так что получилось "угспжы", ответил Нэй и испуганно замер, также как и все остальные, ожидая швыряния вещей и мебели, битья посуды или морды кому-нибудь из присутствующих, рывка в сторону комнаты госпожи…
Но Айк просто кивнул, прошептав: "А… Понятно…", и снова ушел куда-то глубоко в себя.
Психанул и выбежал в комнату к госпоже Шайн. Двое других парней просто не успели сориентироваться и предпочли остаться возле Айкейнури, потому что тот выглядел более подозрительно.
У заветной двери Шайн остановился, отдышался, потому что бежал, забыв про все правила и техники, и тихо постучал. Его не услышали, или услышали и проигнорировали. Поэтому парень закрыл глаза и… открыл дверь.
— Шайн? А стучаться тебя разве не учили?!
— Простите, госпожа, я постучал, но вы меня не услышали, поэтому я взял на себя смелость… Я готов понести наказание…
— Шайнэ, ты заскучал по флоггеру?
— Нет, госпожа, я заскучал по своей Богине.
— Шайн, я безмерно счастлива услышать подобное признание, но сейчас мы несколько заняты, мой хороший, так что поскучай еще немного.
— Мне очень нужно с Вами поговорить, госпожа.
— Шайнэ, не будь настырным, тебе не идет.
— Но это действительно очень важно.
Никки, догадывающийся, что может быть настолько важным, что Шайн здорово рискует своей драгоценной задницей, сдавленно охнул и побледнел, бросив умоляющий взгляд на Кэйтайриону, но девушка не заметила эту робкую просьбу без слов, пытаясь переиграть Шайнэйлиера в занимательную игру "гляделки". Однако сегодня стоящий напротив нее мужчина не был настроен уступать, и взгляд его был абсолютно серьезен.
— Хорошо, поговорим, только сначала доиграем… — сдалась Кэйт первой, отметив про себя, что, оказывается, не слишком любит проигрывать. Но эта дорогая ей зараза время от времени бывает слишком настойчивым… и отказать ему не получалось. Иначе девушка начинала себя чувствовать просто маленьким капризным ребенком. Однако и совсем позорно капитулировать было не в ее природе.
— А мы тут с Никки… Милый мальчик согласился, правда в устной форме, поделиться со мной своим опытом, как правильно делать минет, — бросила Кэйт взгляд исподлобья, проверяя реакцию.
Шайна слегка перекосило, только вот трудно было понять, из-за чего именно? Ему неприятно было то, что она занимается этим с Никки, или что вообще продолжает свои эксперименты и развращает мальчишек?
— Я могу быть чем-то полезен? — немного язвительнее, чем следовало, спросил Шайнэйлиер.
— О, я рада, что ты сам предложил! — уцепилась девушка за мгновенно возникшую идею, — мне не хватает наглядного пособия, побудь, пожалуйста экспонатом? — и Кэйт очаровательно улыбнулась.
— Но…
— Шайнэ, я уверена, что Никки не будет против, правда ведь, солнышко? — обернулась она к младшему парню, у которого связка "минет и Шайн" была не самой приятной, да и изменять Айки не хотелось. Но для того, чтобы госпожа поскорее наигралась и сосредоточилась на серьезном вопросе, он готов был и на это.
— Да, госпожа, — жарко подтвердил он. И, получив укоризненный взгляд от Шайна, сделал большие глаза — мол, ты что, сам не понимаешь, что чем дольше мы упираемся, тем больше проходит драгоценного времени?
И Шайн вынужден был признать правоту Ягодки — Кэйтайриона иногда была поразительно упряма в своих фантазиях.
Парни по-быстрому изобразили нужную композицию, правда, если охарактеризовать ее более прозаично, получилось что-то вроде — Никки учит, Кэйт учится, Шайн мучится…
Девушка уселась на кровать, приготовившись к занимательному созерцательному процессу, но парни явно сачковали.
— Не-а, не реалистично как-то, — нахмурилась их госпожа, — не заводит…
Шайн выругался про себя, поднял ладонью за подбородок лицо Никки, а тот вопросительно взглянул ему в глаза: "Что делать?"
— Давай по-честному, Ягодка, — досадливо шепнул Шайн, — так будет быстрее и продуктивнее, поверь…
Сомневаться в том, что Шайнэйлиер лучше знает характер их госпожи не приходилось, поэтому Никки постарался взять себя в руки и отрешиться от панических мыслей об Айке.
Ему было стыдно — как только Кэйтайриона прикоснулась к нему, все мысли об Верхнем, оставленном на попечении Гейна и ребят и расстроенном невниманием любимой, вылетели из головы, словно он попал под воздействие гипноза… Невнимательной любимой своего Верхнего. Теперь он понимал и Айки, и Нэйя, и Шайна, которые, побывав у девушки, теперь ходили, как зачарованные — их Старшая госпожа каким-то совершенно невероятным образом подсаживала на зависимость от нее, привязывала к себе, заставляла мечтать о новой аудиенции буквально за один визит… А ведь с ним-то она ничего такого не делала… Просто то, к чему их готовили в Джордане, Кэйтайриона исполняла, замешивая боль и нежность ровно в тех пропорциях, как они любили… Дарила ему это, словно угадав самые тайные эротические желания… И когда, наблюдая за его реакцией, госпожа добавляла все больше и больше нежности, а потом прошептала: "Какой же ты ласковый мальчик, оказывается…", внутри него произошел просто взрыв наслаждения.
Опомнился он, пребывая в легком дурмане и покорно исполняя ее прихоти, лишь увидев на пороге встревоженного Шайна, посмевшего прийти без приглашения.
Хотелось бухнуться в ножки госпожи и отпроситься, хоть на пять минут, просто сбегать и убедиться самому, что с Айки все в порядке, но Шайн, словно почувствовав, что он готов на безрассудный поступок, вцепился в плечо, слегка сжав, и помотал головой, заставив протрезветь — "Нет".