Сначала Эйнри и Дэйниш перенесли тело зверька на диван, потом Кэйтайриона склонилась к лежавшему на животе парню и, не обращая внимания на неподобающее госпоже поведение, вместо того, чтобы привести его в себя парой пощечин, гладила по бледному лицу, покрытому мелкими бисеринками испарины. Глаза парня были прикрыты, и он явно не торопился выныривать из свой нирваны.
Для госпожи Альцейкан умение звериков входить в мазотранс, естественно, не являлось событием — а как иначе они смогли бы приспособиться? И, вполне предсказуемо, реакции при возвращении в реальность были различны. На взгляд Клаусийлии Айкейнури был сейчас в приличном состоянии — по крайней мере, на поверхностных участках покрасневшей кожи спины наказанного раба не было заметно ни единого следа от разрывов, даже микроскопического — четко, как по учебнику! Кэйт не зря считалась одной из лучших выпускниц Лагеря для госпожей и сразу видно, что практику тоже успела наработать. По крайней мере, с технической точки зрения, претензий к Кэйтайрионе не было абсолютно. Непонятно только, почему состояние ее щенка так сильно расстроило младшую Маргойлин?
— Айк… прекрати меня пугать, слышишь? Очнись, пожалуйста… Я тебе приказываю, слышишь?!
Тихий дрожащий, почти умоляющий голос девушки ну никак не сочетался с приказной формой обращения.
Поэтому Айк совершенно не спешил выполнять требуемое действие. Голос любимой манил, очаровывал, убаюкивал, лаская слух, пробираясь под кожу, струился по жилам…
— Давай, мое сокровище, ну же, прошу тебя…
Тля-а… какой же прекрасный сон, только не будите… не надо… хотя бы во сне…
Противный холод, окутавший все тело, прогонял ласковый теплый бриз, облизывающий щеку…
Уже во время показательного урока Кэйт отметила, что Айк уходит в мазотранс, хотя обычно проделывал это крайне редко, но сейчас это было даже уместно.
Она была слегка шокирована внезапным визитом Клаусийлии, как и все остальные, но быстро поняла, что от показательного шоу не отвертеться, и постаралась взять себя в руки. Даже хорошо, что прошло столько времени — сразу после драки Кэйт себя контролировала гораздо хуже, а сейчас дикое желание исполосовать на ленточки спину Айка уже изрядно поостыло. Теперь она, наоборот, сосредоточилась только на одном — провести сеанс безукоризненно. Эйна, скорее всего, будет наказывать сама госпожа Альцейкан, и это было даже хорошо. Айрин вряд ли способна на отстраненный подход к спине брата. Да и без достаточной практики уставшая рука может нечаянно травмировать кожу, что вообще заставит ее запаниковать, а это приведет к еще более плачевным последствиям, ведь Клаусийлия не разрешит прекратить немедленно…
Максимальная концентрация, четко выверенные движения… не думать, глядя на разогревающуюся под флоггером сильную спину, что уже не хочется менять девайс на более суровый. Не надо представлять себе, как с каждой новой полосой, ровно, словно по линеечке, ложащейся параллельно предыдущей, хочется отбросить плеть в сторону и прикоснуться к ним пальцами, смазанными волшебным маслом, чтобы почувствовать, как этот сильный зверек изо всех сил пытается сдерживать сбивающееся дыхание… Обойти вокруг и, глядя прямо в глаза, прочертить ногтями полосы на груди до самого пупка, насладиться тем, как расширяются его зрачки, словно подталкивая ее — "ну же, ниже, умоляю, госпожа", приласкать взглядом, проследив, как он судорожно сглатывает прежде, чем снова взять под контроль свое тело, и лишь затем опустить руку вниз от пупка до самых гениталий, чуть надавливая ноготками…
Нельзя! Сейчас только ювелирная точность и частота, задающая ритм, который облегчит его участь… Прав был Эйн! Айкейнури ей не безразличен. Настолько, что впервые боится, как на самом важном экзамене, что дрогнет рука, что она сама принесет ему лишнюю боль, помимо той, что уже терзала парня целую неделю… Почему это не пришло в голову раньше, почему она гнала от себя подобные мысли, отмахиваясь, как от назойливых насекомых на вечерней прогулке в лесу? Нет! Она не может причинить ему боль! Тля! Она не хочет причинить ему боль! Нет! Тля! Любимчик или любимый?! Любимый!!! Где ее глаза были раньше? Почему ТАК не сжималось сердце, глядя на потерянного парня, тенью замиравшего поодаль, пока она делала вид, что ей все равно, что с ним творится?! И почему вообще сейчас болит слева, хотя в полную нагрузку работают мышцы правой руки?
Еще немного! И… пятьдесят восемь… и пятьдесят девять… и… шестьдесят! Все!
Кэйт медленно опустила руку, почувствовав, как свинцовая усталость буквально стекает от плеча к кончикам разжавшихся пальцев, все еще сжимающих рукоять плети. И потом просто отстраненно смотрела, как Эйн, повинуясь разрешающему знаку Клаусийлии, бросился отвязывать Айка. Только вот тот почему-то не услышал, что надо встать и поблагодарить за урок…
— Айк, возвращайся ко мне, — тихо произнесла Кэйтайриона. — Ты мне нужен, солнышко… очень нужен…
Нужен… ей нужен… — эхом отозвалось в блаженно пустой черепушке. Айк не мог отказать своей любимой в такой малой прихоти… Веки не желали слушаться, и очень не хотелось уходить из этого сладкого сна, но он нужен госпоже, она наконец-то вспомнила и снова позвала его…
"Да, госпожа", — подтвердил Айк приказание, правда, почему-то собственного голоса не услышал — наверное, просто оглох от счастья…
В это время в комнату влетел малек, весь заваленный одеялами, и еще один малек с секретной настойкой Сабины.
Эйн приподнял Айка, а Кэйт заботливо постелила под него одеяло, потом парня укутали в него, как в кокон, и, чуть приподняв голову, осторожно влили несколько капель жгучего пойла, вышибающего у Лейхио слезу с "У-ух ты", а у остальных только "Тля-а!".
Именно его все и услышали. Слабое такое… Тихое…
— Айк! Айк, с тобой все хорошо?! — Кэйт тут же оттолкнула всех и оказалась рядом со своим позаброшенным на время любимцем.
— Не уверен, госпожа… У меня были слуховые галлюцинации…
Айк вопросительно смотрел на свою госпожу, не смея и мечтать о том, что его мало того, что простили, так еще и наговорили… при всех… такого! От чего начинала кружиться голова и хотелось петь. Только сил не было…
— Айк, не смей терять сознание!!!
Паника в глазах любимой казалась неподдельной. А ее ладони обхватили его скулы, прерывая сказочный полет снова в небытие.
Тля-а… да на этой счастливой ноте не жалко и копыта отбросить.
Только вот на помощь Кэйт пришел ее муж:
— Дыши, Айк, сконцентрируйся на дыхании, давай, ты же можешь!
Эйнри присел на колени, рядом, и внимательно следил за зрачками парня.
Видимо придется дышать… его Верхний умеет убеждать… Только вот вместо его смазливой рожи, старательно выискивающий что-то у него на лице, очень хотелось видеть любимую, но никак не удавалось сосредоточиться на расплывающемся силуэте позади Эйна. Тля!
Противный тремор был унизителен, а не слишком приятное тепло от выпитой настойки, до сих пор слегка царапающее внутренности, расползалось по непослушному телу слишком медленно.
Легкое шевеление вороха одеял, и ледяные пальцы Айка попали в плен маленьких нежных ручек, которые ободряюще сжались вокруг его скрюченной ладони, потирая и разгоняя кровь. Он еще не успел удивиться новому фокусу, которое вытворяло с ним его сознание, а теплые ладошки уже теребили его вторую руку… И не узнать их было невозможно… Кэйт, любимая…
Он прощен и обласкан…
Нет, ради такого он готов снова лечь под плеть, только бы это не оказалось сном…
Телу медленно, но верно возвращалась способность ощущать свое существование, правда, очень хотелось, чтобы этот полусон-полуявь подольше не заканчивались…
Раздавшиеся резкие аплодисменты испортили весь настрой…
— Браво! (в голосе Клаусийлии звучало неприкрытое ехидство, впрочем, это не мешало понять, что само представление госпоже Альцейкан понравилось). Ну все, хватит притворяться, раб! — насмешливо произнесла женщина и кивнула парням: — Поднимайте его и уводите. У нас еще не вся программа представлена.