— Юй… — как он устал быть правильным, тля!
Дэйниш схватил маленького заплаканного парнишку, отнес обратно на кровать, накрыл своим телом, прижал к себе крепко-крепко, как будто отнимут его вот прямо сейчас, а не завтра. Как только тот прорывался что-то сказать или спросить — целовал, и потом снова прижимал к себе. Так они и лежали, вместе, пока Юйлай не уснул, продолжая горестно всхлипывать даже во сне.
И только тогда оделся и пошел в комнату к госпоже. Хорошо, сначала решил заглянуть в гостиную — она сидела там, на диване, с книжкой.
Виновато улыбнувшись опустился рядом, на колени, прикрыв книжку взглянул на обложку, поднял глаза, на госпожу пытаясь скрыть усмешку. Очередной местный любовный роман.
— Госпожа, я запутался…
Айрин отложила книжку в сторону и внимательно посмотрела на мужа:
— Оставить Юйлайнэ тебе?
— Нет… Да…Не знаю. Правильнее же его отдать?!
— Дэйн, скажи, в отношениях Эйнри и Кэйтайрионы много правильного? Вернее не так, правильнее было бы отдать Эйна ей?
— Нет, конечно! Он любит вас, а не ее… И…
— Кого любит Юйлай?
— Не знаю…
— Ну ты задай ему этот вопрос, и пусть он с ним едет к госпоже Айсоэль в гости, на неделю. Через неделю я лично хочу услышать от него ответ. Так будет правильно?
Дэйниш восхищенно застыл, потом энергично закивал. Не сразу продавать, а отпустить на неделю в гости? Да, так будет более чем правильно. Тут же внутри стало легко, как будто скинул с души или с совести тяжелый камень. Не ему придется принимать это сложное решение, между правильностью и желанием.
— Единственное, о чем бы я хотела тебя попросить… Не говори ему, что он едет только в гости, хорошо? Иначе он не будет даже пытаться настроится, а отбудет срок и вернется к нам.
Дэйн согласно кивнул, и получил ласковое поглаживание по щеке.
— Сегодня очень богатый на события день рождения у тебя получился, да, волчонок мой?
Потеревшись щекой об руку любимой, покрыл поцелуями от запястья, потом перешел на плечи, шею…
— Ты еще пахнешь сексом, золотко! Неужели в тебе есть еще силы…
— Для вас? Всегда, моя госпожа… Только под душ схожу…
На следующий день Юйлайнэ был бледен, обреченно понур и всем своим видом выражал несогласие с ожидающей его участью. Чем очень сильно изумил приехавшую за ним Айсоэль.
Поведение раба, которого забирают, чтобы сделать Первым мужем, причем госпожи, которая ему явно нравится, должно было быть немного иным. А тут просто как на Церемонию Прощания собрался, ни больше, ни меньше.
Юй, последний раз обернувшись, встретился взглядом с Дэйнишем и залез в аэрошку. Любит или не любит? Странный вопрос задал ему его Верхний… Бывший Верхний. Было бы с чем сравнивать… Хочет быть рядом? — Да. Готов делить его с еще толпой народа? — Да. Сердце замирает, когда он рядом? — Да. Любовь ли это?!
Госпожа Айсоэль вызывает в нем схожие чувства. Юйлай поднял глаза на свою будущую жену. Та очень неодобрительно сверлила его взглядом, и парнишке сразу стало стыдно. Покраснев, он отвел глаза в сторону и тихо прошептал:
— Простите меня, госпожа, что не высказал достаточной радости от чести, оказанной мне. Я исправлюсь, госпожа, простите! — Юй преданно заглянул в глаза девушки, убедился, что находится на правильном пути и попытался изобразить эту радость. Его старания были вознаграждены — рука госпожи погрузилась в его кудри и чуть оттянула голову назад, вызывая легкую боль. Юйлай все время обучения в Джордане огребал наказаний, раз в неделю точно. Именно за неумение во время изобразить нужную эмоцию. Вот и сейчас не смог идеально изобразить счастье от внимания госпожи. Хотя очень старался… По его щеке со всего размаху ударила маленькая женская ладошка.
— Я не понимаю, почему ты так себя ведешь, раб! И я уже не уверена, что хочу тебя в мужья! — голос девушки звенел от гнева и обиды. Ей очень нравился этот симпатичный звереныш, и нравилась его реакция на ее ласку. Почему же сейчас он ведет себя так непонятно?!
Юй тихо сжался, уткнувшись лицом в колени, и даже не замечая, что плачет… Почему он такой непутевый уродился?! Нет чтобы радоваться и петь от счастья, ему хочется выть с тоски, потому что с каждой минутой его увозили все дальше и дальше от любимого… Да, тля!!! он определился! От любимого парня! Увозили из дома, где его никто не бил, только баловали… Даже женщины только трепали его за кудряшки и дразнили младшим братом Лейхио. После Джордана и, особенно, после того кошмара, что он пережил у Ийссайхайртов, его только начало отпускать. Сон по ночам стал менее чутким, и вздрагивать перестал от каждого заинтересованного взгляда. И вот снова… Нет, конечно госпожа Айсоэль права в своем гневе…
Юй поднял взгляд от пола и виновато прошептал:
— Простите меня, пожалуйста! Я очень стараюсь… Я буду еще сильнее стараться, госпожа! Простите меня!
Айсоэль зыркнула на расстроившего ее зверенка и уставилась в окно, обиженно надув губки. Он был такой забавный, пока она играла с ним у Айрин. Замирал, дышал возбужденно, смотрел исподлобья почти влюбленным взглядом. А теперь с ним уже не так весело.
Завтра же верну, — решила девушка, — сегодня поиграю как следует, а завтра верну.
Сначала Юйлайнэ отправили на мужскую половину дома.
— Приведи себя в порядок, и жди, после обеда я пришлю за тобой, — объявила ему Айсоэль и удалилась, стуча каблучками.
А Юй побрел искать мужскую половину и, главное, место где он там сможет привести себя в порядок.
— Парни, глядите, какая кудряшка у нас тут появилась. Интересненько, это и есть будущий супруг нашей госпожи? Какая прелестная прелесть! — на него в упор смотрел нахальный светловолосый парень, с широкими плечами, бугристыми мышцами на руках и груди… И взгляд этот не обещал Юйлайю ничего хорошего. Абсолютно ничего.
Попытался задом нырнуть обратно в дверь, но его кто-то схватил за плечи, кто-то очень сильный. Дернувшись пару раз, понял, что сопротивляться бесполезно и его сейчас или изобьют, или изнасилуют.
Злобно, со всей силы пнули пендалем и толчком между лопаток, еле успел спружинить руками, чтобы не войти лбом или подбородком в пол. Тут же стянули штаны и распяли ноги, согнув их в коленях и растянув так, что казалось сейчас задницу разорвет на пополам.
— Не надо, пожалуйста… Не надо… За что?!!
— А просто так, парень, чтобы заранее знал свое место и не дергался!
Дэйн… Ласковый, нежный, со своей дурацкой правильностью… Сука! Ведь если бы он попросил госпожу, та бы ему не отказала! И оставила своему мужу его игрушкой, любовником, забавой на раз в неделю… Оставила бы его в Доме Вайнгойртов. Конечно, оставила бы, если бы этот правильный гад попросил! Но он вбил в свою красивую голову, что так будет правильнее… Видел бы он его сейчас…
— Не надо, пожалуйста… Не надо!
Вместе с целым тюбиком смазки, без всякой подготовки в него засадили что-то большое, огромное, разрывающее внутренности…
Закусив руку зубами, чтобы не заорать от боли, Юй только тихо всхлипывал и, закрыв глаза, старался отключится… Между ног полилась чужая сперма, и тут же в него вошел новый член… И потом еще один… Сколько же вас?! Все? Трое..
— Вставай, душ в углу.
Юйлайнэ встал, ноги свести вместе сразу не удалось. Зато глаза широко распахнулись, когда он увидел стоявшую в углу душевую кабину, с абсолютно прозрачными стенками. Шоу за стеклом?! Но вариантов то у него нет… Его отправили привести себя в порядок и ждать вызова, и разве тут кому-то будет интересно, что он слегка задержался не по своей воле, а потому что его изнасиловали трое парней?
Только успел принять душ, как влетел малек и объявил, что госпожа желает развлечься со своим новым рабом.
Юй, еще мокрый, влез в штаны и поплелся за пацаненком.
В комнате Айсоэль все было в зелено-желтой гамме, кровать, шкаф, кресла, огромные зеркала везде и всюду, даже на потолке.
Увидев выражение лица Юйлайнэ, девушка почувствовала новый прилив злости и обиды. Да ее мальчики на коленях от двери ползут к ней, в восторге, что ее выбор сегодня пал на одного из них. А этот смазливый наглец опять вошел со страдающим выражением лица жертвы! Иех, жаль нельзя украсить его спину плеткой — Айрин не поймет, обидится. Пришлось взять в руки флоггер и от души разогреть неблагодарного зверька. А потом засадить ему в задницу самый толстый из ее анфаллосов. И любоваться, как тот стоит, терпя возбуждение и боль и по его лицу тихо стекают слезинки. За каждую пойманную пальцем слезинку Айсоэль залепляла парню пощечину.