— Да, Дэйн, именно это и было обиднее всего. То, что ты подумал, будто я смогу поступить с твоим мальчиком плохо или позволю это сделать кому-нибудь в моем присутствии.
— Простите…
— Простила… Иди ко мне, Волчонок.
На самом деле Юйлайнэ и Айсоэль просто поговорили. И Айсоэль уехала слегка смущенная, размышляя, что в принципе, наверное, будь она более внимательна и ласкова, этот нежный мальчик сейчас жил бы в ее доме. Потому, что он отнюдь не был к ней безразличен даже сейчас, а тогда-то вообще ее обожал. Что ж, будет снова приручать зверька, потихоньку — новая игра, даже в чем-то забавная. Раньше никогда в такую не играла, может этим и привлекает. Дома то все ручные и покорные, а тут, по правилам, надо не сломать, а приручить… Забавно!
17 вйуэжен. Вечер. В доме у Кэйтайрионы. Рэйнийляш
Кэйт пропустила меня к себе в комнату первым, заблокировала дверь на замок, обернулась:
— Раздевайся и ложись на кровать, на спину.
На кровать — это хорошо, это очень хорошо. На кровать и на спину — это вообще многообещающая позиция. Это вам не в подъемный кран в центре комнаты играть…
Раздевался я весь из себя такой эротично-необыкновенный и трепещущий в предвкушении. Играл все очень натурально, потому что… Действительно, все внутри трепетало, как в первый раз.
Тляшки-букашки, я даже развязывание запаха рубахи чуть не завалил, но, вроде удалось сделать вид, что ничего не произошло. Со штанами проще — стащил и все. Вот с содержимым штанов гораздо сложнее — его же контролировать надо, чтобы вел себя прилично и лежал… Ну не лежал, конечно, это фантастика, но чтобы не агрессивно колом стоял, а мой, сейчас, как раз именно это проделать и пытается. И умный я, зачем-то, встал к госпоже боком, как раз, чтобы наиболее четко продемонстрировать свой очередной конфуз, наверное.
Госпожа с интересом смотрит на меня, пока я, довольно успешно, загоняю стояние в приемлемые рамки…уф! Теперь можно спокойно снимать штаны. Не понятно, с чего он у меня так сильно переполошился, что решил свою головку из кончиков штанов высунуть… Но я этот акт не могу расценивать иначе, как предательство меня, любимого. Потом придумаю, как наказать вредителя.
Наконец, весь такой красивый и манящий, укладываюсь в центре кровати, и пытаюсь соорудить на лице выражение покорного ожидания. Надо было лайму пожевать, перед тем как к госпоже идти, потому что так и тянет улыбнуться — ура, движуха есть, за месяц с центра комнаты, в центр кровати.
Тляшки-букашки… Обычно меня на кровать загоняли в первые два часа после покупки, а тут… Такой прогресс, прямо взрыднуть в беседке с цветочками тянет…
На всякий случай живот напряг, чтобы все мышцы красиво проявились, ну чтобы, если уж опять обломать решила, так хоть ручками погладить-потрогать захотелось. Хотя она же обещала за танцы меня поиметь, а я сегодня выложился так, что даже на два часа вырубился прямо в одном из закутков гарема Первого Дома. Проснулся накрытый одеялом и с подушкой под головой, а рядом лахудрик Дэйновский сидит, сон мой охраняет, зайка сознательная.
С другой стороны, она госпожа… Старинная гаремная мудрость какая? "Госпожа пообещала — Госпожа сделала, а если пообещала и не сделала — значит, госпожа пошутила."
Но, похоже, не пошутила. Иначе, зачем мои руки привязывать к спинке кровати? Хотя в любом случае непонятно — я же мог их просто за спину убрать и все. Ну или тут на кроватке крючки есть, я их еще в прошлый раз разглядел, можно было к крючкам… Не люблю, когда руки так вытягивают, хотя мое тело от этого еще красивее смотрится, чего я разжужжался? Но вот не люблю… Совсем себя тогда беззащитным чувствую, а перед ней я и так игрушка-игрушкой. Не хватало только шептать начать: "Ну поиграй со мной, пожалуйста..". Хотя, тляшки-букашки, еще месяц она меня промаринует и буду на коленях умолять. С чего меня так перемкнуло то на ней? Вот у Вайнгойртов госпожа тоже красивая, но не тянет под нее совсем. И Айсоэль — красавица, глаз не отвести. Так бы и любовался сидел, если Кэйтайрионы рядом нет. Нет. С этим надо что-то делать срочно, это я госпожами манипулирую, а не они мной.
А мне, между тем, еще и ноги растянули по углам кровати, хотя привязывать их не куда не стали, и за это спасибо, на коленках кончики туфель чмоки, тляшки-букашки! Да делай уже со мной хоть что-нибудь, пока у меня снова конфуз не произошел, из последних сил держусь же уже! Особенно после того, как над моим лицом грудью своей позависали, так бы губами и… Тляшки-букашки, да что со мной такое то?! Ну наконец-то… Да, вот так ноготочками… Это я очень люблю, аж выгибает просто. А просто пальчиками — это запрещенный прием, так нельзя… Ниже — тем более нельзя!
А в голове уже крутится воспоминание, как ко мне в прошлый раз совсем запрещенный прием применили… Да, именно его… Матерь Сущего!! Пальчиками, нежными своими, по… Уау! И даже так? И как я должен это терпеть?! Я же не робот, красивая моя, а живой такой, вполне себе сексуально здоровый парень, а вы со мной так… Нечестно!
И тут госпожа мне на ухо, шепотом, с интонацией мужа своего, ненавижу блядстера!
— Что же ты так плохо себя контролируешь, солнышко?
Тляшки… Только не обламывайте меня сейчас, только не сейчас, ну пожалуйста, доиграйте в меня до конца, ну пожалуйста же!!!
— Пожалуууйста…
Это кто сказал? Это я сказал? Довела она меня, чистого вейдже ей в глоточку и запереть в подвале, Матерь Сущего! Я, Рэйни неповторимый, умоляю свою госпожу… Несмываемый позор на мою голову. Но ведь помогло же! Хотя лучше бы не помогло… Контролер же не одела, а сама…
И тут мне снова в ухо прошептали: "Расслабься, я сама слежу, чтобы у меня от вас детей не было". Вот счастье-то привалило… Ни разу еще в госпожу не кончал. Все равно же надо дотерпеть, чтобы сначала она, а уже потом я. А терпеть то я уже совсем и не могу… Ну совсем не могу… Так, сосредоточься же, Рэйник, а то конфуз за конфузом, причем только с ней. Так у меня самцеценность ниже плинтуса упадет, и что я тогда делать буду? О чем же подумать то, чтобы не так мозги сносило… А в голове пусто-пусто… Зато головку сейчас разорвет… Ну кончай же ты скорее, красивая моя, пожалуйста!
Уау! Я сделал это… Я смог…Дотерпел… Э… А мне кончить дадут? Дадут? Уау….
— Кэйт…
Тляшки-букашки, за волосы то за что?!
— Запомни, солнышко, по имени меня называть могут только двое, ясно?!
Я назвал ее по имени? Когда? Я это вслух произнес? Креееееееееееееетин…. Хобот слоногемота мне…
— Простите, госпожа, я… Не отследил и забылся. Мне так хорошо никогда раньше… только с вами… и я забылся… такого больше не повторится… простите!
Женщины, они же любят, когда единственные и неповторимые? Может простит? Не соврал же почти! Повторится, скорее всего, но я, правда, постараюсь, чтобы было как можно тише и лучше совсем про себя.
Тляшки, как я завидую этому бычаре, аж всего наизнанку выворачивает! Чем он лучше меня? Тем, что на блядстера сильнее похож? Тля-аяяяяяяяяяяяяшки-букашки, я все понял! Они ж как братья… Мозоль знаем где, топтать вот запретили, а такая бы забава была редкая.
Интересно, а у старичка где мозоль прячется? Топтать нельзя, но знать болевые точки сокроватников я просто обязан.
— Глаза у тебя очень странно заблестели, солнышко. Ты наш договор помнишь?
— О, да, госпожа! Танцы и только танцы. И через месяц я снова вас ими порадую!
— Надеюсь, солнышко… А теперь иди к себе, спокойной ночи.
— Спокойной ночи, госпожа…
— И позови Шайна, пожалуйста.
— Хорошо, госпожа…
Где у старичка мозоль? Может если буду знать, то не так муторно на душе будет? Опять выставили… Использовали, выставили и ведь не одна спать будет… Да что же это происходит то?!
17 вйуэжен. Вечер. В доме у Вайнгойртов. Вилайди
Госпожа пропустила меня к себе в комнату первым, заблокировала дверь на замок, обернулась:
— Ты был неповторим, Вилайди, я очень тобой горжусь!
— Спасибо, госпожа! — а у самого голос дрожит, и даже чувствую, как щеки гореть начали… Если позвали только похвалить, то зачем дверь заблокировали? Если не только… То я сейчас от усталости сам упаду просто, наверное так себя выжитый в чай лимон чувствует.