— А как же наша власть? — тихо проговорила Мириам — Она уже ничего не значит?
— Она многое значит именно потому — наставительно произнес Сильдре — Что когда требуется, мы идем на разумные компромиссы.
— Зачем тогда она вообще нужна? — так же тихо продолжила миледи — Совершать то, чего не хочешь, смирять свои порывы, прятать свою натуру, стирать мечты и желания — чтобы что? Что это за жизнь такая?
— Богатая, комфортная и роскошная — вскипел барон — Множество людей могут лишь мечтать о такой жизни.
— Какое мне дело до множества, если моя — лично моя — пройдёт впустую? И будто бы этого мало — я должна буду своим детям передать эти зароки — смиряться, приспосабливаться, подавлять! А я хочу как она — летать! Творить!
— Да что с тобой, Мириам? Очнись! Сейчас не время мечтать.
Миледи на секунду опустила взгляд, усмиряя горевший в нём огонь. А затем вновь подняла голову.
— Мне восемнадцать, ваше сиятельство — произнесла девушка — Когда же ещё мне мечтать?
Барон промолчал, и Мириам зло усмехнулась.
— Значит, никогда, так? Нет, Валери не станет никого убивать. Это моё последнее слово! — миледи скинула фартук и принялась снимать защитный костюм.
— Ей и не потребуется! Ты же даже не выслушала, чего я от неё хочу.
— Это неважно! — рывками Мириам сорвала пуговицы и отшвырнула костюм — Главное, что вы несёте Валери гибель.
Она вышла из лаборатории, а барон так и остался стоять, не в силах возразить. Да, девчонка должна была умереть — с этим не поспоришь. Вздохнув, барон отправился к себе в кабинет.
Яростный отпор его любимицы поразил Сильдре. Им и прежде случалось спорить, но всегда — о науке. Никогда — о людях. Никогда раньше Мириам ни за кого так не вступалась, и барон размышлял, есть ли тут разумные причины, или его племянница поддалась чувствам. Ведь теперь от этого зависело, сможет ли он убить Велингвара.
Глава 39. Великое и мимолётное
— Спокойнее, миледи, спокойнее.
Тьма клубилась возле сжатого кулака Элирии, окутывала его — и сохраняла форму. Девочка, медленно выдыхая, разжала ладонь, и тьма, успокаиваясь, растеклась по руке.
— Отлично, миледи, отлично! Теперь — к сердцу.
Плавным движением Элирия поднесла раскрытую ладонь к груди, прижала её — и словно впитала в себя всю тьму без остатка.
— Здорово!
Айрин рассмеялась, глядя на чистые руки Леи, и та облегченно улыбнулась ей.
— Что, правда, всё прошло?
— Да, ваше сиятельство! Ничего не чувствую!
В опытах с тьмой Айрин ссылалась на чувства — не говорить же о своём даре. Миледи, безоговорочно доверяя Аури, часами сидела, направляя свои мысли, чувства и ощущения — и понемногу учась сдерживать тьму. Иногда у неё получалось. А временами всё срывалась, и становилось тьма расползалась по дому — слуги бранились без причины, солдаты хватались за мечи, а барон погружался в отчаяние. В такие минуты соседи поплотнее задёргивали шторы, а прохожие, шагая мимо особняка, ускоряли шаг и злобно шептали «Проклятый дом!»
Валери не отставала в помощи. Она добилась разрешения «на выстрел» — и теперь при каждом визите с удовольствием палила из ружей на пару с миледи. Перерыла королевскую библиотеку — и выписала всё, что узнала о Тьме. Отбрасывая самые безумные советы — жертвоприношения, вызов духов, продажа души и отвар зелий из гниющих трупов — Элирия поочередно пробовала остальные, а Аури сообщала ей о результатах. Валери даже порывалась купить амулеты и обереги, но Айрин отговорила подругу.
— Ты и так делаешь слишком много.
Однажды Аури заметила, что нужно бы разделить плату от барона, но Валери и слушать не стала.
— Я впервые чувствую себя так хорошо! — заявила девушка — Дела, заботы, открытия — и мы даже не знаем, что получим в итоге. Будто бы делаем что-то по-настоящему важное, понимаешь? Будто бы стоим у истоков чего-то… — Валери взмахнула руками, пытаясь объяснить свои мысли — …чего-то невообразимого! Это и есть настоящая жизнь.
И Аури оставалось только порадоваться за Валентину.
Роу бы радовалась куда меньше, если бы знала о делах своей подруги немного больше. Мириам, набираясь храбрости для разговора с Валентиной, получила ещё одно приглашение от дяди. Заранее настроившись на ссору, она поразилась перемене настроения барона.
— Возможно, ты была права, — признал Сильдре — Возможно, твоя подруга и впрямь достойна жизни.
— Я рада, если это ваши искрении мысли, — недоверчиво ответила Мириам — Но почему же вы изменили мнение, дядя?
— Мои сыновья, — ответил барон — Я поговорил с ними.
— И что они вам рассказали? — с тревогой спросила Мириам.
— Неважно. Главное, что они посоветовали.
— Сохранить Валери жизнь?
— Держаться от неё подальше.
Барон понимал, кого воспитал, и когда Адам, отведя глаза, посоветовал послать Валери в Бездну, барон проникся к девушке искренним восхищением. Виктор, его храбрый, весёлый, недалёкий Виктор, дал тот же совет.
— Их слова убедили меня, что твоя подруга — стоящая девушка. Итак, если мы решим сохранить Валентине жизнь — как ты себе это представляешь?
— Мы спрячем её — обрадовано заговорила миледи — В Эйгоне, или даже в Септимии. Она проживёт там год, два, или пять. За это время она станет нашим верным союзником — я в этом ручаюсь. А смерть барона можно будет преподнести как благо для всего общества. Как благословление Света. Валери скажет, что действовала из любви к Церкви…
— Ага! Значит, ты размышляла над этим?
— Но я же права? Церковь желает смерти барона — а значит, того желает и Свет.
— И не только он, — барон вспомнил, как Уоргнгейт советовал емуприслушаться к словам Церкви — Но сумеешь ли ты её уговорить?
— Постараюсь, — смутилась Мириам — Если надо, я дам ей письменные гарантии…
— Никаких бумаг! Ты что, совсем разума лишилась?
— Никаких бумаг, — повторила миледи — Лишь словом. Это будет непросто.
— Твоя забота. Уверен, ты лучше знаешь, что предложить в награду, так что не скупись. А, кстати, — собирая сведения о Валентине, барон наткнулся на ещё одно имя — Что там с её подругой?
— С которой? — подскочила Мириам — С Роу?
— Да, так её зовут. Я слышал истории о ней. Даже в газете писали о её успехах.
— Она-то тут причём?
— Думаю, она может помочь. Или, наоборот, навредить. Это сильная девушка…
— Роу?! Да ей просто везёт! — зло воскликнула миледи и осеклась, увидев помрачневший взгляд барона.
— Извините, дядя, я…
— Видит Свет, я не отрицаю удачу — отозвался Сильдре — Но прежде чем кому-либо приписывать её, нужно быть в этом уверенным. Обесценивать достижения — значит недооценивать людей. Мириам, это очень серьезный недостаток.
— Я знаю, дядя — виновато опустила голову миледи.
— Ты уверена, что девочка обязана своим успехом исключительно удаче?
— Нет… нет. Но она меня не интересует. Да к тому же она уже неплохо устроилась.
— Думаю, вдвоём они послужат куда лучше, чем порознь. Но решать тебе. Итак, вот что нужно будет сделать Валентине…
К себе Мириам вернулась поздним вечером — обсуждение плана заняло немало времени. Миледи лежала на кровати, глядя на потолок, и размышляла. Так девушка и уснула, с мыслями о предстоящем убийстве, и сны ей снились тяжелые и чёрные. А наутро она первым делом отправила приглашение.
Валери прибыла к особняку Сильдре сразу же после обеда. Она не выглядела ни злой, ни обиженной — напротив, она одарила миледи улыбкой, едва переступила порог кабинета. Мириам обрадовало такое начало.
— Мне кажется, или ты избегаешь встречи со мной? — начала говорить миледи, но тут гостья захлопнула двери и стремительно подскочила к столу. Мириам отпрянула, готовая защищаться, но Валери, облокотившись на столешницу, перегнулась прямо к девушке, так, что их лица почти соприкасались.
— Вы что, ревнуете меня, миледи? — прошептала она.
— Что? — растерялась Мириам — И что с того? — ответила она, откидываясь на спинку кресла. Валери запрыгнула на стол, усевшись на него и откинувшись назад, посмотрела вверх.