— А тебе-то что? Пусть горожане бушуют у фабрики, а ты с балкона на другом конце города будешь любоваться пожарами.
— Не шути так, Рейдел! Ты не был здесь в прошлый раз! Говорю тебе, если начнутся беспорядки, то они разнесутся по всему городу. Может, даже до Ортенфлоу докатятся, — добавила Айрин и тут же прикусила себе язык. Но было поздно.
— Если так случится… — вслух задумался шевалье — …то опасность может грозить и королю. А мой долг — быть рядом с ним в такую минуту.
— А что же со мной?
— Я — королевский гвардеец!
— Да, и у короля таких гвардейцев ещё девяносто девять! А ты у меня — один.
— Вообще-то нас больше сотни, — покачал головой Герой и внимательно посмотрел на девушку — Аури. Ты что-то знаешь? Что-то слышала от барона?
«Это не моя тайна».
— Я… я видела сон, — с запинкой ответила Айрин — Ужасный сон.
— А, сон…
— Я всё понимаю! Да, сон, да, пустяк. Пускай! Но мне страшно, Рейдел! Я знаю, что может случиться, и мне некого просить о помощи!
— Айрин… — вздохнула Кейсар, и Роу снова перебила его.
— Нет, ты послушай — если случится беда, у нашего правителя будет ещё сотня таких же бойцов, как ты. Прибавь сюда четыреста солдат замковой стражи, да триста стражей Ортенфлоу. А ещё все эти благородные, живущие рядом — уж, наверное, не оставят его величество помирать!
— Следите за языком, юная леди! Ты говоришь непочтительные вещи.
— Чтобы тебя сильнее пробрало! — ткнула Аури в грудь собеседника.
— Если ты права, то твоя просьба — это почти просьба об измене.
— Свет Всемогущий, Рейдел! — всплеснула Аури руками — Я же не прошу тебя прикончить его величество! Просто проведи этот день со мной. И ночь. Скажите честно, шевалье, если случится бунт, чего вы больше хотите — выделиться перед королём, или спасти мою жизнь?
Рейдел задумался, глядя в окно, а Аури, сжав кулаки, с волнением ожидала его ответа. Наконец шевалье окинул взглядом девушку и улыбнулся ей.
— Ты меня убедила. Буду у вас к двум часам. И скажу капитану, что если понадоблюсь, пусть пошлют за мной к Велингвару.
— Спасибо! — Аури крепко обняла шевалье и, улыбнувшись на прощание, покинула комнату. И лишь тогда Кейсар вспомнил, что в доме Холдгрейвов запрещено носить оружие.
— Забери меня Бездна! — спохватился он — И чем же я смогу помочь?
В особняк Айрин вернулась с чувством выполненного долга. И тут же узнала, что барон уезжает в Ратушу. Граф с утра объявил, что заболел, и барону предстояло заменить его.
— Мэр срочно вызывает, — пояснила Элирия, пока Холдгрейв собирал бумаги — И непонятно, сколько отец там пробудет.
Красавчик Оуен, барабаня пальцами по подоконнику, смотрел в то же хмурое зимнее небо, что и Айрин. В отличие от неё, он с нетерпением ожидал вечера. Свобода казалась так близка, что, когда ему приказали явиться к Велингвару, он не сразу решил выполнить приказ.
«Что мне его гнев, если я уйду прямо сейчас? На этом Свете мы с бароном больше не увидимся!»
Но суматоха, вызванная бегством, могла осложнить дело — и отношения с Церковью. На часах едва пробило десять, и времени до вечера было достаточно. Поэтому, улыбаясь своей самой беззаботной улыбкой, Красавчик вошёл в кабинет барона. Велингвар сидел в своём кресле, а за его левым плечом застыл Гетт Реймон, командир гвардейцев.
— Вызывали, господин барон?
— Да. Да, заходи, Оуен. Садись. Мне нужно, чтобы ты написал письмо.
— Письмо? — удивился Красавчик, садясь в кресло — Неважный из меня писарь, ваше сиятельство. Вот и Реймон знает…
— Я знаю, какой из тебя писарь, Оуен, — усмехнулся барон — Именно такой мне и нужен. Ну же, смелее, — подбодрил он бандита.
— Так что писать, ваше сиятельство? — Красавчик занёс перо над бумагой.
— Барон вскрыл посылку для С. — начал диктовать Велингвар — Всех подозревает. В случае опасности разберусь с ним до открытия.
Оуен застыл, чувствуя, как внутри всё свело от страха. Затем начал выводить слова. Разум отказывался верить в то, о чём кричала интуиция.
— Написал? — Велингвар перегнулся через столешницу и забрал записку — Вроде неплохо, — барон показал Гетту записку — Как считаешь, подпись нужна?
— Вряд ли. Ты ведь не подписывал свои донесения? — обратился Гетт к Оуену.
Красавчик стиснул зубы, чтобы не закричать. Надо было оправдываться, отрицать, не понимать — но всё, на что хватало Оуена — молчать, не трясясь от страха.
— Ладно, — махнул рукой барон — Она будет найдена на его теле, в его крови — какие ещё нужны доказательства?
Оуен почувствовал, как его охватывает ужас. Теперь, всматриваясь в лица Велингвара и Реймона, он ясно видел, что это не барон и слуга — а два хищника на охоте. И, словно бы читая его мысли, Гетт улыбнулся бандиту.
— Беги, — кивнул капитан гвардейцев, и Оуен вскочил, опрокинув кресло, и бросился прочь. Он пробежал по коридорам, мимо слуг и растерянных гвардейцев, слетел с лестницы, ударом ноги распахнул дверь, выскочил из дома — и оказался на улице, среди прохожих.
«Спасён!» — мелькнула безумная надежда, и тут же удар клинком под колено перерубил связки. Красавчик закричал от боли, ноги его подкосились и он рухнул на каменную мостовую. Прохожие шарахнулись в стороны, а самого Оуена схватили за шиворот и поволокли обратно в дом.
— Помогите! — вопль разнёсся по всей улице, а в следующий миг на голову обрушился ещё один удар. Язык с трудом ворочался во рту, тело не слушалось, но страх удержал Оуена на краю сознания. Он чувствовал, как его подняли по ступеням, внесли в комнату и положили на стол. Боль вонзилась в правое предплечье, и тут же — в левое. Сознание прояснилось, и Красавчик понял, что ему проткнули руки. Они больше не слушались его.
— Помогите, — прошептал он, пока с него срывали одежду. Тяжело дыша, полуобнаженный Оуен лежал на спине и с мольбой смотрел на стоявшего перед ним Реймона.
— Погоди… — начал было бандит, но Гетт, сделав легкий надрез на груди, зацепил край кожи и потянул, одновременно срезая его, как кожуру на яблоке. Дикий вопль сотряс стены дома. Содрав кусок длинной в ладонь, Реймон отрезал его и выкинул прочь.
— Стой! — хрип бандита уже мало походил на человеческий голос — Всё! Всё, что угодно…
— Извини, — вздохнул капитан — Всё, что мне нужно — это твой труп.
И сделал новый надрез.
В десять часов Лотор Сазерленд вызвал начальника собственной стражи и распорядился к вечеру усилить охрану представительства.
— Удвойте караулы на воротах. После четырех никого из местных не пускайте, — отдавал приказания посланник — Сегодня этот ублюдок запускает свою поделку, и ставлю золотой против скола, народ перепьется. Свет знает, что они надумают.
— Может, захотят поблагодарить нас?
— Может. Но спаси нас Четверо от благодарностей пьяной толпы.
Сегодня к нам явятся другие гости, думал Лотор. Два десятка ружей, добротные мечи и несколько кольчуг помогут выдать этот сброд за угрозу. С улыбкой посланник смотрел на оружие, разложенное в кабинете. Если всё пойдёт, как должно, ещё до заката кровь польётся по улицам Прайбурга.
С не меньшим удовольствием Епископ Хаш рассматривал свои «кровавые» доспехи. Если Свет сегодня будет на его стороне, то у барона Сильдре ничего не выйдет. А значит, настанет его, Хаша, черёд взяться за Велингвара.
— Я верну твой долг, Погибель, — шептал Епископ, проводя рукой по холодному металлу — А может быть, и сразу оба.
Начальник полиции барон Лекруа встретил утро более мрачным, чем было небо над его головой. Неопределённость грызла его. Вечером барон собирался ехать в столицу — но зачем? Он знал, что сегодня произойдёт что-то из ряда вон — но что именно? Ограничения мешали ему запустить когти в Церковь. В представительстве так и не удалось завести стоящих шпионов. Велингвар, за которым велось плотное наблюдение, и вовсе не ведал, что происходит вокруг. Тем сильнее было удивление Лекруа, когда в двенадцатом часу спешно прибывший гонец доставил ему послание о бароне Велингваре. Читая его, Лекруа не удержался от изумленного возгласа. После недолгих раздумий начальник полиции направился к королю.