Следующий гость казался совершенно неуместным — молодой юноша, даже мальчик, свободно переступил порог в сопровождении пятерых людей. Талли «Шторм» был стройным и гибким, одет в легкую белую рубашку, свободные штаны, а на ногах у него красовались высокие сапоги из мягкой кожи. Вооружен он был мечом, настолько большим, что носил его на перевязи за спиной.
Сопровождавшие его люди не уступали «мясникам» в вооружении, но к тому же были облачены в лёгкую броню. Кидая настороженные взгляды на «мясников», они сели в дальнем от них углу. С недавних пор многие недолюбливали Джейкоба и его людей. Но даже среди них выделялся один, смотревший на «мясников» с ненавистью.
Лоуренс Эдельвейд со своей свитой достойно смотрелся бы и на приёме в Ортенфлоу. Блистая роскошным нарядом и распространяя аромат дорогих духов, Эрц-Герцог проследовал к лестнице, а сопровождавшие его франты расселись за столики. Их легко было принять за разодетых благородных бездельников, но все вокруг знали, насколько они опасны.
Последней прибыла Русалка. Юная девочка, в простом белом платье и несколькими серебряными украшениями, войдя в дверь, с улыбкой оглядела всех окружающих и раскинула руки в приветствии.
— Добрый вечер, господа!
В ответ ей раздался хор нестройных бормотаний. Многие не посмели промолчать, но и не желали привлекать к себе внимание Элли. Когда за спиной девочки показалась огромная трёхметровая фигура, одетая в мешковатый балахон из парусины, в зале повисла напряженная тишина. Несколько человек потянулись к оружию, внимательно наблюдая за тварью. Проклятья, произносимые шёпотом, перекатывались из угла в угол. Даже спутники Джима стали мрачными, даже капитаны Талли позабыли о своей ненависти.
— Сядь сюда — велела Русалка своему созданию и указала на ближайший столик. Тварь прошла в указанном направлении и тяжело опустилась на корточки, опрокинув несколько стульев и пошатнув стол. Сама девочка словно бы проплыла по залу, и лишь когда она скрылась наверху, присутствующие перевели дух.
Поднявшись, девочка также поприветствовала присутствующих, и на этот раз ответили ей куда увереннее. Легкой походкой, будто бы скользя, а не шагая, Русалка направилась к своему месту. Но прежде она остановилась у столика Епископа.
— Хаш, — с улыбкой обратилась она к нему — Поздравляю тебя с новым назначением.
— Благодарю, — склонил тот голову, пряча глаза.
— Я слышала, ты уже приступил к своим обязанностям — продолжила Русалка — Слышала, новый мэр ценит твои советы. Говорят, — повысила девочка тон — Он спрашивал у тебя о самых опасных из нас. Это правда?
— Да — сухо ответил Хаш.
— Наверняка граф захочет показать свою силу — рассуждала Элли — Устроить показательную порку. Избавиться от одного из нас. И на кого же ты им указал, милый Хаш? — девочка, сложив руки, улыбнулась Епископу, и тот не посмел соврать.
— Думаю, такую честь заслуживаешь только ты, Элли.
— О, благодарю — склонила голову Русалка — Рада слышать, что ты ценишь меня так высоко! Хочу вам сказать, господа — девочка повернулась к остальным Герцогам — После такого признания моя привязанность к нашему Епископу лишь возросла. И теперь мы с ним — ближайшие друзья. И как ближайшего друга — девочка снова повернулась к Хашу — Хочу попросить тебя об одном одолжении.
— О каком? — напряженно спросил Епископ.
— О, совершеннейшая безделица, — беспечно махнула рукой Русалка — Такая ерунда, что и упоминать неудобно. Поговорим о ней после.
Сказав это, она проследовала ко второму креслу за столом, где уже сидел её брат. И едва она села, как Шторм поднялся и заговорил, обращаясь к Герцогам.
— Господа, — разнёсся по залу его звонкий мальчишеский голос — Прежде чем мы начнём говорить о действительно важных вещах, я хочу прояснить одну мелочь. Сущий пустяк! — воскликнул Шторм — В жизни бы не упомянул о нём, если бы уважаемый Питт не решил раздуть пожар из искры.
— Девчонку трогать у тебя нет права — раздался мощный голос Мясника, долетев до самых дальних уголков зала.
— Вот видите, господа — в притворном изумлении воскликнул Шторм и развёл руками — Мы, Сумрачные Герцоги, тратим время на какую-то ерунду. А всех делов-то — обыкновенная девчушка. Даже говорить неловко.
— Это та девочка, что сражалась у стен Ортенфлоу? — раздался из дальнего угла тихий голос Могильщика — Что перерезала глотку Погибели?
— Она самая — ответил Мясник вместо Шторма — Но её крови Шторм требует совершенно напрасно.
— Она убила Огонька в трактире — возразил Талли — И его брат имеет полное право на месть.
— Мы все слышали, что там произошло — снова возразил Мясник — Огонёк напал на неё — и пал в честном бою. Ероза — если уж мы вспомнили о ней — была убита бароном.
— Честном или не честном — какая разница? — пожал плечами Сияющий Джим и наполнил свой бокал — Когда хочешь отомстить — тут уж не до справедливости. Я тоже не понимаю, Питт, зачем запрещать Эдди трогать эту девочку?
— Вам нужны разумные доводы? Хорошо — возвысил и без того громкий голос Джейкоб — Эта девочка пользуется покровительством барона, который сейчас — советник короля. Да и сам король обратил на Роу внимание. Убийство этой девочки, во-первых, разозлит барона, а во-вторых, даст новому мэру шанс выслужиться перед королём. Так что я повторю — смерть девочки принесет нам крупные неприятности.
— Такие же, как ваш штурм Ледфорда? — вступил в разговор Эрц-Герцог.
— Гораздо большие — парировал Мясник — Тогда мы приготовились. Заручились поддержкой. Состряпали план. Да, не всё прошло гладко — но поглядите — заключенные из Ледфорда на свободе, а мы — вернулись к прежнему положению.
— А еще мы получили трёх убитых Герцогов, одного сбежавшего, сотни трупов и нового мэра — вполголоса заметил Джим.
— А всё-таки долг требует от меня мести — заявил Шторм — Я сделаю так, что девочка получит по заслугам — и никто не узнает. Да и ты, Питт, слишком уж преувеличиваешь её значимость для барона. Тем более для короля — он наверняка забыл о ней на следующий день.
— В самом деле, Джейкоб — высказался Экс-Герцог — У тебя будто бы личный к ней интерес. Чего ты так упорствуешь?
— Может, у меня и вправду к ней интерес — ответил Мясник — Она сделана из правильного теста, и из неё выйдет толк.
— А ты, Епископ? — повернулся Экс-Герцог к Хашу — Что-то больно молчалив. Или новая должность заставляет тебя придержать язык?
— Просто я не вижу смысла в этом споре — ответил Эдмон — Её нужно убить — по правилам, по логике, по долгу, и ещё по множеству причин.
— А барон?
— Кто знает? — с улыбкой пожал плечами епископ — Он задумал принести ересь в наше королевство — и тем самым кинул вызов Церкви Света. Очень самоуверенно — и очень опрометчиво.
Герцоги молчали, обдумывая услышанное.
— Так, может, нам стоит повременить с наказанием? — предложил Джим — Пока Велингвара не покарает Свет… или Церковь — едва слышно добавил он.
— А ты что скажешь, Русалка? — прозвучал тихий голос Могильщика.
— Мне больно слышать вас, друзья — тут же раздался в зале мелодичный звонкий голос, словно бы девочка ждала этого вопроса. Все притихли, обернувшись на ту, что заговорила. Русалка, поднявшись со своего места, оглядела всех главарей.
— Мне непонятно, как можем мы — мы, Сумрачные Герцоги — требовать объяснений от Джейкоба. Он ХОЧЕТ сохранить девочке жизнь — разве его желания не достаточно?
Никто не заметил, как она переместилась, но её фигура оказалась в центре зала, она обращалась ко всем и каждому.
— Мы — страх и гнев этого города, его боль, его надежда, его месть и сила. Мы, собравшиеся здесь, владеем умами и душами — владеем не по праву, данному нам с рождения, но взяв это право силой! Мы ставим свои желания превыше закона. Мы идем на поводу у своих страстей — и неважно, как дорого они обходятся другим людям. Каждый из нас готов в угоду своим прихотям пожертвовать всем — свободой, жизнью, душой! Разве нет? Разве вас самих останавливал страх, когда вы потакали своим страстям? И сейчас вы взываете к логике? К порядку? К закону?! — словно бы гром раздался под сводами. Нежная хрупкая рука Элли плавно поднялась и указала на Мясника, который внимательно слушал эту речь — У Джейкоба самая важная причина — его желание. Как можете вы осуждать его?!