— Глупости всё это. А вот что по-настоящему важно — так это танцы!
На обучение танцам Аури Валентина не жалела ни сил, ни времени, но дело шло туго. Часто девочки под вечер спускались во двор, и там Валери, отбивая такт ладонями, превращалась в строго наставника.
— Слишком резко!
— Слишком быстро!
— А это… я даже не знаю, что сказать!
Валери останавливала подругу и сама выходила на середину двора.
— А еще можно… воооот так! — упершись руками в бока, Валентина шла вперед, плавно переступая ногами. Каждый её шаг сопровождало чувственное движение бедер, и каждый проходивший мимо работник начинал таращиться, раскрыв рот.
— Да как у тебя получается? — восклицала Айрин, наблюдая за безупречными движениями подруги.
— А потом — делаешь круг! — смеясь, выкрикивала Валентина и кружилась в вихре белоснежных волос и звездного света. Она оказывалась возле Аури, и, остановившись, тянула ей руку.
— Позвольте пригласить вас на танец! — восклицала Валери и, не дожидаясь ответа, хватила подругу за руку и увлекла за собой — Смелее!
— Раа-та-там-пам-па-рам! — распевала Валентина, и Аури, невольно попадая с нею в ритм, смеялась, чувствуя, как плавно кружит в танце. Это было самое веселая и приятная учёба в её жизни.
Изменилось и отношение к стражам. Теперь каждый из них стал для Айрин настоящим человеком, со своим характером, привычками и причудами. Например, Прест мечтал о месте капитана. Это место было для него главным событием и достойным завершением жизненного пути, о чем он часто сообщал своим сослуживцам, соседям, семье и вообще всем, кто оказывался рядом.
Грег Расул продавал вяленое мясо и сушеные травы.
— Из Леса, — коротко ответил он на вопрос Айрин — Нас уже три поколения там ходит.
Ральф каждую неделю рассказывал о новой девушке, а Грег Бентри по воскресеньям помогал в Церкви Света и Тела. Были и более необычные увлечения.
Аури с удивлением узнала, что у Жака, у того самого Жан Жака, которого она побила в день поступления, и в день отчисления, есть младшая сестра, которая поет, играет, рисует, и вообще является посланником Света в нашем мире — со слов своего отца. Жан Жак-старший, казавшийся таким флегматичным, купил дочери лютню и устраивал концерты для семьи, друзей и соседей.
Молчаливый Дамби так и оставался молчаливым. Он рано приходил, поздно уходил, и, не переча, выполнял возложенные на него обязанности. Лицо его практически весь день сохраняло одно невозмутимое выражение, меняясь лишь в обед. Когда другие садились за стол и начинали есть, он брал сверток с едой, выходил на улицу и, обойдя здание, кормил собак. Поначалу Аури не понимала, что за звуки доносятся с улицы за стеной, пока лично не сходила посмотреть. Айрин собаки не понравились, и она спросила, с чего вдруг Коул решил кормить зверей именно тут.
— Так ведь самое безопасное место в городе.
Против такого сложно было возразить.
Лишь Райт оставался таким же тёмным, как и в первые дни. Айрин старательно делала вид, что не помнит слов Русалки, а Шарль старательно ей подыгрывал, и их отношения, насквозь фальшивые, тяготили обоих.
А вечерами Аури, накинув тёплый плащ поверх формы, отправлялась в заброшенные склады на тренировки. Она решила начать их сразу после предупреждения. Пусть против такого врага бесполезны все её навыки. Пусть его нельзя достать обычным оружием. Но исполняя головокружительные повороты, выпады и движения, Аури чувствовала, как спокойствие и уверенность наполняют её. Поначалу она снимала форму, но затем сообразила, что, во-первых, в бою времени на это не будет, а, во-вторых, не для того она покупалась, чтобы её скидывать. И вот так, вечер за вечером, при слабом отблеске лампы, Айрин билась с неведомым врагом до тех пор, пока не начинали дрожать колени. Затем, отдышавшись, она шла домой, и там, сидя в комнате с кружкой горячего чая и пирожного из лавки, укутавшись в одеяло, Аури всматривалась в окно, на тёмные улицы города и умиротворенно улыбалась. Трое её спутников наблюдали за городом вместе с ней, и девочка увереннее смотрела в своё мрачное будущее.
«Неужели всё это должно закончиться? — спрашивала Айрин, и тут же отдёргивала себя — Нет! Я этого не допущу».
Одним особенно теплым весенним днём Аури сидела в подвале дома Стражи и размышляла. Близился день рождения Валери, и Айрин, перебирая монеты в кармане, прикидывала, что самого лучшего можно купить за деньги.
Внезапно дверь, ведущая наверх, в здание, отворилась, и на пороге показалась сама Валентина, в сопровождении стража. Вид у девочки был до того взволнованный, что Аури разу поняла, о чём пойдёт речь. Валери, не обращая внимания на пристальные взгляды стражей, пригласила подругу в кафе.
— Шевалье отбыл — сказала Валери, едва они уселись за стол — Говорят, что на неделю, а может, и дольше.
Айрин почувствовала, как внутри всё замерло, а потом скрутилось в тугой узел.
— Значит, пора действовать, — кивнула она, стараясь не показать свой страх.
— Мне твой план не нравится — покачала головой Валери — Слишком поспешный.
— Если хочешь что-то предложить — сейчас самое время — ответила Аури.
— Я пока не знаю — вздохнула Валентина, в волнении сжимая и разжимая ладони — Я долго думал, стоит ли тебе вообще говорить.
— Что-то ты слишком нервничаешь — угрюмо заметила Айрин.
— Конечно, нервничаю — отозвалась Валери — А как ещё?
— Мы же продумывали наш план. Ты говорила, что он хорош.
— Он хорош лишь для того, чтобы успокоить тебя — Валери умоляюще посмотрела на подругу — Слушай, а может, в Бездну его?
— Кого? — изумилась Аури — Наш план?
— Наш план. Шевалье. Твою должность — в смятении отвечала Валери — Ты всё оставишь и уедешь ко мне. А потом… я получу вторую ступень, познакомлюсь с кем-нибудь из благородных, и мы что-нибудь придумаем.
— Извини — покачала головой Айрин — Но король доверил мне эту должность, и никто, кроме него, меня с неё не снимет. Тем более я не собираюсь бежать.
— Да я тебе не про бегство! — в отчаянии всплеснула руками Валери — То есть… Просто это всё слишком опасно, понимаешь? А вдруг…
— Ты не веришь, что у меня получится?
— Я не знаю. Я просто не хочу потерять тебя — тихо сказала Валери, опустив глаза, и Айрин почувствовала, как её отпускает напряжение и накатывает теплота. Она протянула руку и сжала ладонь Валентины. Та, вздрогнув, подняла взгляд.
— Слушай, мне безумно приятна твою забота. Но я должна это сделать, понимаешь? Даже если… — Айрин запнулась, не желая ещё больше тревожить подругу — Обещаю, я сделаю всё, что могу, и ещё немного сверху.
Валентина набрала в грудь воздуху, готовая возразить — и промолчала. Она поняла, что сейчас нужна лишь поддержка.
— Да, и ещё — слегка покраснев, продолжила Аури — Зайди ко мне в комнату и забери … там будут стоять… В общем, там сейчас три игрушки — пусть пока они побудут у тебя, хорошо?
— Игрушки? — Валери пристально посмотрела на Аури и та отвела взгляд, опасаясь вопросов. Но Валери вдруг улыбнулась и кивнула головой — Кончено же, как скажешь. Три игрушки — забрать к себе. А как они выглядят?
— Да их там всего три — с облегчением выдохнула Айрин.
Валери ничуть не преувеличила, говоря, что решения далось ей с трудом.
Она сама не помнила, когда перестала отделять свою жизнь и своё будущее от Аури. Просто в какой-то момент, мечтая и строя планы, в них девочка всегда была вместе с школьной подругой. Случались и минуты ревности, зависти или злости, но после следовали дни счастья. Валентина немало попрекала себя, когда, поддавшись дурному предчувствию и собственному сновидению, отправила Аури с отцом в столицу. День, когда Айрин покинула её, стал для девочки тяжёлым испытанием, а день возвращения — самым радостным праздником. В тот вечер, слушая рассказы Аури, сердце Валентины наполнилось таким восторгом, что, проводив подругу в спальню, сама Валери не сомкнула глаз. Она мечтала так, будто бы рухнули все препятствия, и всё казалось ей возможным — вместе с Аури.
Поэтому угрозу со стороны шевалье она приняла едва ли не серьезнее, чем сама Айрин. Каждый раз, прощаясь с подругой, Валери испытывала тревогу, которая отпускала её лишь при новых встречах. Не раз и не два, сидя за школьной партой, Валери обращала свой взор на Центральный район Плесиля, и мысленно обрушивала на голову шевалье Декруа страшные проклятья. В таком состоянии Валентина была рада любой помощи. Засыпая, она снова и снова думала о шевалье и Айрин, пытаясь вызвать сновидения — всё напрасно.