Меж тем тварь, потерявшая обе лапы и истекающая кровью, не думала сдаваться. Она снова бросилась вперёд, норовя опрокинуть барона. Велингвар не стал уклоняться, а встретил чудовище прямым ударом меча, пронзив тело твари насквозь. Та отшатнулась назад, а затем, собрав последние силы, прыгнула, чтобы вцепиться в шею барона. Велингвар сам шагнул навстречу и схватил голову чудовища, словно тисками. Тварь защелкала зубами, заколотила по телу кровавыми обрубками, но барон давил всё сильнее и сильнее, и череп чудовища хрустнул, раскололся на части, выплескивая содержимое на каменный пол, а затем и тело, обмякнув, упало бесформенной грудой плоти. Барон с отвращением встряхнул руками, стряхивая кровавые ошмётки, и выдернул меч из чудовища.
— Айрин, — произнёс он, шагнув к каменному ложу — и замер, глядя на стоявшую рядом женщину.
— Она помогала мне! — воскликнула Аури, заметив, как барон осторожно приближается к женщине — Она меня лечила!
— Понимаю — кивнул барон — Чтобы ты не умерла раньше времени.
Айрин тяжело перевернулась на бок и оперлась о камень обеими руками, пытаясь подняться, а в это время меч описал сверкающую дугу, и перерубил шею целительницы. Аури потрясенно ахнула, увидев, как голова женщины отделилась от тела и упала на пол, а затем на него осело тело женщины. Девочка подалась вперед, но замерла, не зная, куда подойти — к голове, или к телу, и сам этот выбор потряс Аури.
— Ты слишком беззаботно относишься к своей жизни — произнес барон, вытирая лезвие меча об одежду убитой — И слишком наивно.
Он вдруг устремил пристальный взгляд на Аури, оглядывая её с ног до головы, и девочка, ещё не отойдя от потрясения, вдруг почувствовала свою наготу. Она сжалась, пытаясь прикрыться. Барон снял с себя камзол, тщательно отряхнул его и надел его на Аури. Она не сопротивлялась, лишь не отрываясь смотрела на труп целительницы. А барон, заправляя руки девочки в рукава, вдруг остановился и провел по руке пальцем, словно бы желая убедиться в её реальности.
— Это она тебя исцелила?
— Русалка, — прошептала Аури. Велингвар, не сказав ни слова, одел камзол, застегнул пуговицы, и, аккуратно придерживая девочку, повёл её к выходу.
Наверху, в стороне от купола, в окружении гвардейцев, лежал Людоед. Левая нога и часть туловища обгорели, прожженная одежда спала с тела, он часто дышал, в изнеможении прислонившись к дереву. Заслышав шаги, он открыл глаза и повернул голову. При виде Айрин злобная усмешка наползла на его губы.
— Не подойдешь ли в последний раз, а?
Аури, увидев его, вскрикнула.
— Нет, нет, нет! — замотала головой Роу, сжав кулаки — Не так всё должно было кончиться! Не так!
С быстротой молнии выхватив кинжал из-за пояса у барона, она бросилась к Людоеду. Стоявшие рядом солдаты расступились, а усмешка на лице Людоеда сменилась удивлением. Он вскинул правую руку, пытаясь закрыться, и Айрин рубанула по ней ножом. Половина ладони вместе с пальцами взлетели в воздух. Людоед закричал от боли, и тут же взвыл — Аури ударом ноги в лицо опрокинула его на спину, а затем безжалостно давя коленом в обожженную плоть, навалилась на грудь.
— Ты не должен умереть так просто — крикнула Роу, взмахнув кинжалом, и лезвие с такой силой распороло бедро Людоеда, что проскрежетал по кости. Бандит заходился в вопле, но девочке этого было мало.
— А ребра — они срастутся? — рукоятью кинжала Аури ударила Людоеда в бок, ещё, и ещё, и ещё, и до тех пор, пока на месте удара вместо твердости костей не образовалась мягкая каша. Людоед выл и бился, пытаясь сбросить девочку с себя, но всё было напрасно. Стоявшие рядом гвардейцы пятились от разлетающихся брызг крови и от ярости освобожденной девочки, со страхом и отвращением наблюдая за казнью.
— А что насчет зубов? — Айрин поднесла кинжал ко рту Людоеда и надавила, разрезая губу и дёсны — Что насчет твои гнилых зубов?!
Людоед хрипел, захлебывался собственной кровью,
Велингвар, молча наблюдавший за Айрин, махнул своим людям, подзывая их для указаний. Выслушав барона, гвардейцы начали спускаться, чтобы сбросить тела в канализацию, а за спиной у них раздавались жуткий вой Людоеда и крики Роу.
— Глаза! Ты сможешь их восстановить?
Айрин пришла в себя лишь когда барон тронул её за плечо. Отступив, она наблюдала, как солдаты по частям забирают тело и уносят в темноту подземелья.
— Когда я вскрыла грудную клетку, сердце уже не билась, — произнесла она, глядя в землю — Но всё же я пронзила его. Дважды. И теперь сама Изнанка не сможет его вернуть.
Стоявший рядом Велингвар ни о чем не спрашивая, обнял девочку за плечи. Айрин, уткнувшись в него, не заметила, как смотрели на неё собравшиеся гвардейцы. Не заметила она и облака ауры над собой. Велингвар, положив руки на голову Роу, попытался хоть чем-нибудь помочь.
Они прибыли в Ортенфлоу в повозке, которую барон купил по дороге. В особняке для Айрин уже приготовили ванну. Служанки помогли ей помыться, одели и проводили до спальни. Там, помимо постели, её ждала еда и графин с горячим напитком — лекарство, приготовленное бароном. К еде Аури едва притронулась, а вот графин выпила весь — как и просили. Допивая последний стакан, Аури чувствовала, как успокаиваются её чувства, как расслабляется тело, и наполняется легкостью, а шум в голове словно бы затягивает страшные воспоминания. Едва девочка легла, как к ней зашёл барон.
— Ну что, Айрин? — спросил Велингвар, садясь на кровать — Как ты себя чувствуешь?
— Как вы нашли меня? — вместо ответа спросила Аури.
— Долгая история. Считай, нам повезло. Людоед выбрал самое очевидное место.
— Это Русалка, — возразила Айрин — Это её шанс.
— Шанс?
— Она говорила, что даст мне шанс на спасение. Или на новую жизнь? — Аури нахмурилась, вспоминая. Сейчас всё казалось далёким и неважным — Я всё смутно помню… будто бы во сне. Кажется…
— Вот и славно, — барон присел на край кровати — Пусть так и будет. Не пытайся туда вернуться.
— А вы знали, что там может быть… она?
— Да.
— И пошли за мной? Вы думали, что сможете одолеть её?
— Да. Нет.
— Тогда зачем… — мысли в голове начинали путаться, и Айрин пришлось напрячься, чтобы закончить вопрос — Зачем вы пошли за мной?
— Потому что я так пожелал.
— Но разве… это так неразумно.
Велингвар помолчал, задумавшись. Он видел, как Роу старается сохранить сознание — для неё почему-то было важно получить ответ.
— Видишь ли, Айрин — наконец осторожно произнёс барон — Давным-давно я решил для себя, что буду поступать так, как считаю нужным. И это решение сделало меня тем, кто я есть. Понимаешь? Пусть я не всегда поступал разумно, но это были мои поступки. Моя ответственность. Я делал выбор — и принимал последствия. Мне не приходилось ломать себя, прикрываясь разумом. И странное дело, со временем я убедился, что разумные решения — не всегда верные. Что в жизни есть место чутью.
— Но ведь Разум превыше… правильнее всего.
Барон рассмеялся.
— Разум без чувств — пустая трата. Знаешь, почему советы, которые мы даём другим, не работают? Они правильные, но бесполезные. Потому что мы советуем поступать разумно, и забываем о чувствах. Легко говорить о прощении, если ненавидишь — не ты. Легко говорить о равнодушии, если любишь — не ты. Легко говорить о спокойствии, если ярость — не твоя. Но чувства — такая же часть нас самих, как и разум, и даже больше. Глупо это отрицать и идти наперекор своей природе. Сам Свет совершил немало неразумных поступков. Если уж он не отказывался от чувств, то кто мы такие, чтобы так поступать? Ты понимаешь, о чём я?