Герцоги переглянулись, и Ероза покачала головой.
— Да надо идти, надо! — зло бросил Мясник.
— Надо было в тюрьме доводить до конца — ответила Ероза.
— Хватит! Ты мне уже в печёнке сидишь, с тюрьмой этой. Если боишься, я сам пойду, а ты потом подтянешься.
— Нет — возразила Погибель — Или вместе, или вообще не идём.
— Ну так и говорить нечего — произнес Мясник и взялся за ручку — В общем так, Хара — ждёте час, и если мы не выйдем, поджигайте тут всё! Понял?
— Всё сделаю — кивнул подчинённый, и Герцоги, выскочив из кареты, направились к дому.
Им открыли, едва они успели позвонить и без слов пустили внутрь. Вооружённый солдат, встретив их на пороге, проводил гостей в кабинет на втором этаже. Проходя по дому, Мясник и Ероза заметили, что он и впрямь битком набит вооруженными людьми, но оба промолчали, один — из храбрости, другая — из презрения.
Барон сидел за столом, просматривая бумаги. Он был отлично одет, чисто вымыт, пах духами и цветами — никакого сравнения с тем, как он выглядел днём. Подняв взгляд на вошедших, он недоумённо нахмурился.
— Вы ко мне, господа? А по какому вопросу?
Глаза Ерозы засверкали, а рука потянулась к мечу. Мясник, ни слова не говоря, смотрел на барона.
— Да я же шучу! — всплеснул руками Велингвар и, смеясь, указал на два кресла перед собой — Присаживайтесь.
Погибель села прямо, сохраняя недовольное выражение лица, Мясник же, усаживаясь, заёрзал, пытаясь втиснуться в кресло, и оно жалобно заскрипело. Это вызвало ещё одну улыбку барона.
— Итак, сначала закроем денежный вопрос. Мой управляющий сказал, что в сделке участвовало трое, и каждый запросил триста золотых. Это так?
— Ваш дворецкий что-то напутал — ответил Мясник — Мы договаривались о штурме втроём — он, и мы с Ерозой. Все остальные были там лишь гостями, либо слугами.
— Пусть так — согласился барон, доставая из верхнего ящика три мешочка размером в два кулака — Тут в каждом — по двести пятьдесят золотых — он положил их рядом с собой — Конечно же, я не собираюсь платить за штурм и разрушение королевской тюрьмы.
Ероза дёрнулась было что-то сказать, но Джейкоб жестом остановил её.
— Я слышал, вы организовали отряды самообороны — продолжил барон, не обращая внимания на сумятицу — Отличная идея. Кто из вас двоих до этого додумался?
Оба Герцога, переглянувшись, промолчали.
— Понятно — кивнул барон — Позвольте мне поддержать благое начинание и пожертвовать этим отрядам вот эти семьсот пятьдесят золотых — с этими словами барон подвинул мешки с монетами к гостям — Думаю, сумма достаточная, и вы решите по справедливости, кому их направить.
Погибель забрала один, Мясник, помедлив, взял оставшиеся.
— Отлично. Теперь поговорим о помиловании.
— И какую песню ты нам теперь споёшь, барон? — Ероза, так долго державшаяся, дала волю своему презрению — Что придёшь к королю, попросишь его пощадить всех мятежников, и он тебя послушает? Или что мы тебя не так поняли, и разговор шёл о другом?
— Я не понимаю вашего ко мне отношения, уважаемая Ероза — тон барона стал гораздо холоднее — Всё, что я делаю — выполняю свои обещания, одно за одним. А вы всё кривитесь, обижаетесь и постоянно ноете, словно девица, которой попользовались без спроса. Ваше кислое выражение лица способно испортить любой разговор, и скажите спасибо вашему спутнику, что мы всё ещё его ведём. Посмотрите на господина Джейкоба — он сидит, радуется полученным деньгам и прикидывает, какую ещё пользу можно извлечь — в общем, ведёт себя как разумный человек. Советую вам брать пример с него.
В глазах Ерозы бушевало пламя, дыхание её сделалось тяжёлым и частым, но она молчала.
— Если вы намерены и дальше вести себя подобным образом, то — барон указал на дверь — Я вас больше не задерживаю. Деньги вы получили, а об остальном мы договоримся и без вас.
Следующие несколько секунд прошли в молчании. Велингвар выжидающе смотрел на Погибель, та кипела, но сдерживалась, а Джейкоб, едва заметно улыбаясь, наслаждался моментом.
— Вот и отлично — продолжил наконец барон — Что касается помилования за штурм тюрьмы — здесь я больших проблем не вижу. Народ доведен до крайности, по городу распространяются самые разные слухи, люди не знают, чему верить и готовы принять любую ложь — а кто довёл их до этого? Мэр и Совет. Конечно же, когда они услышали, что обычных людей начали сажать в камеры с опасными преступниками, то пожелали лично в этом убедиться или опровергнуть. Причём самым законным способом, взяв разрешение Совета. И когда Йерион приказал стрелять по безоружным парламентерам, то сам начал войну. А ведь это была самая настоящая война, господа — барон будто бы говорил речь в Совете — И неудивительно, что всё закончилось взятием Ледфорда. А вот хладнокровное убийство шевалье — барон поменял тон, обращаясь к Герцогам — Это уже серьёзно. Вам что, Изнанка разум затуманила?