Гленн посмотрел на свою дочь — взвинченную, накрученную, разозленную — аккуратно сел на землю и положил копье рядом с собой.
— Ты скучаешь по матери?
Айрин не ожидала такого вопроса. При упоминании мамы вся её злость ушла, испарилась, и остался лишь грустный и обиженный девятилетний ребенок.
— Да.
— Она по тебе тоже — отец похлопал рукой по земле рядом с собой. Аури подошла, уселась и тут же уткнулась лицом в плечо отцу, чтобы он не видел её слёз.
— Знаешь, она всем говорит, что приехала из Ле-Манжа — это деревенька к югу отсюда. Поначалу говорила правду, что жила в Лесу, но ей никто не верил.
Гленн помолчал, обдумывая следующие слова. Молчала и Айрин.
— Понимаешь, в городе тоже немало опасностей. Но там есть правила. Если ты живешь по ним, то ничего с тобой и не случится. А у Леса нет правил. Ты можешь идти по двору, по которому ходила сотню раз — и увидеть, как гигантский куорг перепрыгивает все ямы и заборы. Или колония скрабов за ночь поселится в нашем сарае, и сотни их нападут на тебя, когда ты просто будешь доставать продукты к ужину. Или из глубины леса забредет вервульф, или стрыга, или лесной дьявол — и ты столкнешься с ними на давно исхоженной тропинке. Понимаешь? Это как в армии — ты десять лет проводишь в тренировках, чтобы в тот единственный день, когда смерть придет за тобой, избежать её.
Айрин давно заметила, что разговоры про армию не нравятся отцу, но сейчас она решилась спросить.
— Пап, а в армии тебя так же обучали?
— Нет — ответил Гленн — В армии так не учат. В армии учат стрелять и заряжать. Ходить строем. Бежать строем. Держать строй при атаке. И в обороне. В армии учат сражаться в толпе и с толпой. Тебе это ни к чему.
— А как же ты ранил того человека? Ты же говорил, что был один, когда пробил ему руку копьем.
— Каждому солдату можно брать в бой личное оружие, помимо ружья. Многие предпочитают ножи. Кто-то — сабли или мечи. Были совсем уж необычные — например, топорики или укороченные трезубцы. Я вот брал копье, хотя и другим оружием тоже владею. Дело в том, что часто сражение начинается и заканчивается стрельбой. Солдаты и близко друг к другу не подойдут. Но бывают моменты, когда мы сходимся врукопашную. Как тогда, с экс-герцогом. Эти битвы — самые яростные и кровавые. Тут уж не до ружья. Бывает, что и сражаешься тем, что отберёшь у врага.
Ободрённая ответом, дочь продолжила спрашивать.
— Пап, а я смогу пойти в армию?
— Ты? — удивился Гленн — Пожалуй. А зачем?
— Хочу стать как ты — сказав это, Айрин покраснела и смутилась — Ну, то есть попытаться…
— Эх, Аури, Аури — Гленн протянул руку и потрепал дочь по голове — Девушкам не место в армии. Я за свою службу видел всего нескольких, и почти все они были из благородных, командовали войсками. Нам, простым людям, такое не светит. Ты будешь солдатом, и вряд ли справишься.
— Я умею сражаться — обиженно буркнула девочка — И научусь стрелять! И вот с этой… с толпой я тоже научусь.
Отец рассмеялся.
— Ты действительно умеешь сражаться, и я бы легко поставил тебя против любого подростка. Но ты думаешь, сражаться — это главное, что должен уметь солдат? Знаешь ли ты, сколько лет я сражался из своих семи на службе?
— Два? — неуверенно произнесла Аури.
— Две недели — и это если я пьяным буду врать и хвастаться. Даже в самой яростной войне бои — это редкие мгновения. В знаменитом сражении у Самсоновой Горы, где сошлись армии четырёх королевств, битва длилась девять часов — и вошла в историю как самая продолжительная. Большую часть своей службы ты будешь занята совсем другими делами. Муштрой, забери её Изнанка. Тренировками — ну, это хотя бы толковое занятие. Уборкой казарм, тренировочных полей, сортиров, конюшен, помещений для командиров и ещё многих мест. Исполнением пустых и глупых приказов. Бесконечными нарядами на складах и на кухнях. Караулами. В общем, тысячей вещей, без которых не обходится ни одна служба — и которые не имеют никакого отношения к бою. Так что если хочешь пойти в армию — будь готова не к сражениям, а к напрасно выкинутым годам. Ну а теперь — Гленн хлопнул себя по коленям и поднялся на ноги — Продолжим?
Зима подходила к концу, лед на озере таял, и кататься по нему стало небезопасно. Айрин, пообещав, что будет держаться берега, хваталась за любую возможность сходить на озеро.