Слова давались ему непросто, сердце жгло всем происходящим – казалось, сейчас Том предает его гораздо больше, чем шесть лет назад.
Том хотел сказать что-то, оправдаться, отговориться, потому что слова Энди, хоть и были правдивыми и правильными, все равно били по больному. Но дверь спальни распахнулась, и в нее влетел Тео.
– Дядя Том! Линг сказала, что ты заболел! – он залез к нему на кровать и обнял его, а Том прижал мальчика к себе, улыбаясь через силу.
– Я в порядке. Просто приступ мигрени. Голова поболит и пройдет, – пообещал он.
Услышав топот, Адриано обернулся и не смог сдержать улыбку. Было очевидно, как сильно мальчик любит Тома. И явно взаимно.
– Хочешь и его жизнь подвергнуть опасности? – тихо спросил Энди.
Том взглянул на Энди, молча прося не обсуждать это при ребенке.
– Хорошо провел день с Линг? – спросил он у Тео. – И вижу, ты уже познакомился с моим другом дядей Энди. Он будет нашим гостем, и надо попросить Вэнь приготовить ужин специально для него. Справишься с заданием? А я пока приведу себя в порядок.
– Мы ходили в книжную лавку, купили новые книги и раскраски, – тут же поделился Тео и закивал, повернувшись к Энди. – Господин Энди, какую еду вы любите? Вэнь что угодно может приготовить.
– Я думаю, Вэнь сама определится с составом праздничного ужина, но уверен, что дядя Энди не откажется от утки по-пекински, – сказал Том, поглядев на него.
– Хорошо! – Тео снова кивнул, поцеловал Тома в щеку и умчался столь же стремительно, как и прибежал.
– Что ты ему скажешь, когда станет понятно, что Китти вовсе не там, где он думает? – спросил Энди Тома. – И, вероятно, никогда не вернется.
– Я не хочу думать об этом сейчас, а сказать ребенку, что его мать, вероятно, умерла, я не смог. И тебе не позволю. Я, как могу, ограждаю его от всего. Если ты думаешь, что такому как он легко жить в азиатской стране, то ты ошибаешься, – Том встал и пошатнулся, направляясь в ванную.
– Я не собираюсь ничего ему говорить, – Энди последовал за ним. – Том, почему ты на меня злишься? Из-за того, что я явился и разрушил твою идеальную жизнь? – поразительно, но эта холодность были даже больнее, чем мысли о предательстве.
– Я злюсь, потому что у меня наркотический откат и сильный стресс, – ответил Том, отмахнувшись и набирая себе ванну. – Моя жизнь кажется тебе идеальной? Энди, очнись, это мой второй опыт эмиграции, в страну, где я даже языка не знал! Ты не знаешь, через что я прошел, каким чудом не стал портовой блядью только потому, что мне нужно было думать, чем кормить сына Китти!
– Хочешь пробудить во мне чувство вины? – Энди вошел следом за ним в ванную и оперся о косяк. – Мне жаль тебя, Том. Жаль, что ты оказался в такой ситуации и вынужден был выживать. Поверь, я знаю, что это такое и искренне сожалею, что ты прошел через это. Мне жаль, что с каждым моим появлением в твоей жизни все идет наперекосяк. Мне жаль, что тебе пришлось пойти на сделку с ФБР и становиться предателем. Мне жаль, что в попытке сбежать от реальности ты стал опиумным наркоманом. У меня в тюрьме, к счастью, не было такой возможности. Я предупрежу Вэнь, что на меня не нужно рассчитывать ужин.
Все это время он не повышал голос, в нем не было сарказма и раздражения. И комнату Тома он покидал столь же спокойно. Бог знает, каких сил ему стоило это внешнее спокойствие. Слишком многое сейчас бушевало в его душе, начиная от озвученной вслух жалости и сожаления, заканчивая едва ли не отчаянием от того, что Том даже не пытается сделать ни единого шага ему навстречу.
С каждым его словом Том сильнее сжимал бортик раковины, на которую оперся. Он опустил голову, но видел в зеркале фигуру Энди, и его разрывало на куски изнутри. Он не хотел обвинять Энди, но не знал, кого еще обвинить. Он вообще ничего больше не знал и не понимал. Но когда тот повернулся, чтобы уйти, Том едва сдержал всхлип.
Том догнал его на пороге, обхватил руками сзади, дрожа и всхлипывая.
– Не уходи. Пожалуйста, не уходи, – хрипло прошептал он, пытаясь сдержать слезы, которые мертвой хваткой сдавили горло. – Не оставляй меня…
Том отчаянно цеплялся за него, готовый к тому, что Энди, как много раз во сне, оттолкнет его и уйдет. Боялся этого до смерти.
За те несколько шагов, которые Энди успел преодолеть, в его голове пронесся вихрь мыслей, как же лучше поступить, способен ли он хоть как-то помочь Тому и Тео, если они не уедут все вместе.
А потом голову наполнила звенящая тишина, в которую прорывались тихие всхлипы.
Стараясь не делать слишком резких движений, чтобы не разомкнуть объятья, Адриано медленно развернулся и прижал Тома к себе.