– Смотрите внимательно, – Алан с заметным удовольствием наблюдал за развернувшимся маленьким представлением от его выходки. Эти шарики не являлись каким-то смертельным оружием или же опасными для обшивки робота, но лапы пса не были предназначены для столь неровной поверхности, поэтому каждый робот, который наступал на эти шары, моментально терял управление и перекрывал трассу остальным участникам заезда.
– А теперь давайте проверим наше новое изобретение, надеюсь, оно не забарахлит, как в тот раз. Эл, открывай седьмой отсек и включи панель управления пушками, а ты, Эрик, пока возьми управление на себя.
Эрик положительно кивнул другу, перехватывая руль обеими руками, осторожно вписываясь в очередной поворот с препятствиями. Зарядить пушки медленно рассеивающимся дымом может только Алан, который оборудовал систему так, что только по его отпечатку пальцев можно было это сделать. Майер не может не согласиться с тем, что с появлением Эла стало намного легче не только управлять роботом, но и просто находиться вне Рэйда. Панель управления громко запищала, оповещая пилота красным огоньком о том, что система запуска пушек готова и пора начинать небольшое шоу. Направив пушки чуть вверх, хватило только одного выстрела, чтобы окутать арену плотной чёрной дымкой, позволяющей аккуратно и незаметно передвигаться мимо соперников. Эрик заметно дёрнулся, когда тонкая ладошка легла поверх его собственной, двигая рычаг вправо от жесткого столкновения с другим роботом.
– Ты хочешь нас угробить? Разве Алан не говорил тебе о том, что именно показывает эта панель слева? – Эл аккуратным движением переключил управлением на второго пилота во втором отсеке, пересаживаясь и нажимая на датчик с многочисленными красными точками. – У каждого робота-пса есть свой жучок, по которому его можно отследить, поэтому мы с Аланом решили внедрить именно этот приём и механизм. Этот датчик помогает маневрировать между соперниками, не сталкиваясь с ними. Дым рассеется через пять минут, Эрик, у нас слишком мало времени.
Равномерные движения пса вдоль трассы, почти автоматический наклон вперёд и резкий прыжок на трамплин, ведущий к финишу. Оставалось всего-то пару метров, отделяющих их от долгожданного первого места в их заезде, но громкий скрежет металла и раздражающий писк приборов мгновенно отрезвил двух пилотов, которые наткнулись на внезапно появившегося из ниоткуда робота-пса. Его движения были хаотичными, без какой-либо просчитывающейся тактики в шагах. Робот противника аккуратно обогнул их, хватаясь острыми когтями за спину, начал рьяно раздирать обшивку, надеясь раз и навсегда закончить для них эту гонку. Эрик до упора вжал рычаг и переключился на экстренное управление, стараясь снять непрошенного гостя, но тот лишь резко отпрыгнул, перехватывая тросом задние лапы. Падение, огромный клуб пыли и тяжёлая лапа пса противника придавила голову их робота, намереваясь раздавить надоедливых букашек, но звонкий свисток объявил об окончании гонки во избежание лишней крови. Этот приём был одним из самых запрещенных на гонке, те, кто его выполнял были самыми отчаянными безумцами, которым было всё равно, что терять. Они буквально подписывали себе смертный приговор. Хоть в этой гонке они и пришли вторыми, но это ничто по сравнению с тем криком Эла, на руках которого лежало окровавленное тело Алана. Эрик бы отдал всё на свете, чтобы забыть эту картину. Навсегда.
Останься со мной… Прошу, ты слышишь меня?
Прошлое Алана.
Меня греет только моя мечта.
メ ~Флэшбек~
– Ты можешь убежать от обстоятельств и людей, но ты никогда не убежишь от своих мыслей и чувств, Алан. Позволь мне помочь тебе. Знаешь, когда начинаешь много думать о прошлом, оно становиться настоящим, и ты уже не видишь будущего без него.
Ночная пелена вновь застилала город, грозясь ночными морозами. Лишь помятая купюра красовалась в ржавой банке. Люди всё чаще и чаще мелькали мимо, мозоля глаза ещё больше и оставляя в памяти их силуэты. Всё чаще и наглее проходили мимо, специально цепляя безобидную банку носком ботинок и, откидывая её в сторону, рассыпая мелодично звучащие монеты. Алан Шелдон уже давным-давно привык к такой жизни, и ему уже не впервой получать очередные оскорбления в свою сторону от детишек, старательно показывающих язык и кричащих едкие слова. Их тут же отдёргивали, и они получали лёгкий подзатыльник от своих родителей и пару нравоучительных речей. Это бывало в самых лучших случаях. А иногда даже родители, можно сказать, взрослые люди, пример для детей, превращались в таких же невоспитанных существ. Они косились глазами, в которых читалось явное отвращение к таким подобиям, как он. А ведь они даже не имели понятия, каково это каждую ночь, лёжа на холодном асфальте, глушить рвущиеся слёзы отчаяния. Боль, которая каждый раз, как клинок, оставляла всё больше глубоких увечий. Лёгкий поворот головы, и он снова видел перед собой знакомое лицо своего друга. Наверное, он был единственным человеком, который его не забыл и приютил у себя. Хоть Алан имел собственный дом, полуразрушенный и с несколькими выбитыми местными хулиганами окнами, он всё равно не хотел туда возвращаться, предпочитая просто находиться среди большого скопления людей. Разве не так мы чувствуем себя менее одиноко, окруженные толпой мнимых людей? Сны. Они заставляют ненавидеть реальность тем, что воплощают наши идеалы только на время, каждый раз прерываясь на длительный неопределённый период. Самое ужасное – это ожидание того, чего не будет. Сны лишь безумный плод нашего воображения, сладкий, манящий, но в то же время горький с примесью дёгтя.