У других тоже был изощренный нюх. Втроем они составляли треугольник с широким основанием. Филипп, обладавший необычайно тонким слухом, шел за Курамом. Сидней шагал широко, и его страшная сила действовала на негров еще более успокаивающе, чем слоновье ружье или не дающие промаха карабины Фарнгема и Маранжа.
Остальные составляли арьергард. Они направились на восток. Антилопы разбегались перед ними, промчался вепрь.
Коренастые не показывались. У края просеки Курам насторожился.
— Слушайте! — сказал Филипп.
Среди легкого треска и еле уловимых шорохов, казавшихся дыханием леса, ему почудилось какое-то организованное движение, удалявшееся от них и вновь начинавшееся уже позади. Показались тропинки, протоптанные с давних времен животными и людьми, испокон веков проходившими здесь на водопой. Отряд сдвинулся теснее. Во главе его продолжал оставаться Курам, за ним вплотную оба негра.
— Быть может, они ушли? — шепнул Гютри.
— Я явственно слышал шорох тел, прокрадывавшихся между деревьями.
— У вас волчий слух!
Курам остановился; один из негров припал к земле.
Но Филипп уже услышал.
— Вон там слышны шаги, — заявил он, показывая на чащу вправо от баобаба.
— Это они, — сказал Курам, — но они и впереди нас, и слева. Они окружают нас кольцом. Они знают, что мы идем к водопою.
Незримое присутствие врага нервировало. Они попали в ловушку, гибкую, подвижную и крепкую живую ловушку, которая размыкалась лишь затем, чтобы лучше сомкнуться…
Среди зелени засеребрилась вода — мать всего живого.
При приближении это оказалось небольшим озером. Исполинские кувшинки раскидали свои чашечки по воде; стая птиц вспорхнула, шелестя крыльями; встревоженный гну перестал пить.
Протянувшись между берегами, еще более капризными, чем норвежские фиорды, покрытыми лихорадочной, зловредной растительностью, озеро не имело определенных очертаний.
Глава IV СХВАТКА
Экспедиция остановилась у мыса, на котором растительность была вырвана слонами, носорогами, львами, буйволами, вепрями и антилопами. Чистая и прохладная вода, должно быть, питалась подземным ключом.
Негры пили с жадностью. Не столь привычные к болотным бактериям белые, зачерпнув воду флягами, влили в нее по нескольку капель желтоватой влаги.
— Теперь наполним бурдюки!
Вдруг поднялся фантастический, страшный гомон, в котором тем не менее соблюдался какой-то ритм: вой чередовался с хрипом. Показались и вновь исчезли силуэты людей. Наступившая тишина была затишьем перед грозой.
— Их целая сотня, — пролепетал Курам.
Лица негров стали пепельно-свинцовыми.
Фарнгем и Маранж не спускали глаз с опушки леса. Гютри, подобный Аяксу, сыну Телемона, взмахнул своим тяжелым слоновьим ружьем…
Вокруг летали стрелы, отскакивавшие от металлических плащей и шлепавшиеся в озеро.
— Мы все погибли бы! — невозмутимо констатировал Сидней.
— Эти стрелы могут пригодиться, — заметил сэр Джордж, подобрав стрелу, отпрянувшую от его груди. Для них они опаснее, чем для нас.
— Да, эти выродки снабдят нас оружием.
Бурдюки поставили у воды. Отряд ждал, расположившись полукругом, имея за собой озеро. Звери все разбежались, берега были пустынны; зловещая птица пролетала, задевая воду крылом.
— Чего же они ждут? — нетерпеливо воскликнул Гютри.
— Они хотят удостовериться, пал ли кто от стрел, — ответил Курам. — Яд действует не раньше, чем они успеют отойти на тысячу шагов.
Где-то вдали перекликались попугаи, да обезьяна улюлюкала на другом берегу озера. Тишина казалась бесконечной, но вот опять раздался вой, хрип, и выскочили две группы Коренастых. Их было по крайней мере шестьдесят человек, размалеванных красным, вооруженных копьями, дубинами или топорами из нефрита.
— Стреляй! — скомандовал Фарнгем.
Он и Маранж выстрелили и без промаха уложили четверых, когда загрохотало слоновье ружье. Эффект получился чудовищный: руки, ноги, окровавленные кости полетели во все стороны. Одна голова повисла на волосах в ветвях баобаба. Выпавшие кишки извивались подобно змеям. С ревом ужаса Коренастые отступили и рассеялись, за исключением одной шайки, пробравшейся под прикрытием кустов и теперь ринувшейся на путешественников.
Удар дубины свалил Курама. Осажденный двумя Коренастыми, пал еще один негр, и перед Филиппом предстали два врага. Раскрашенные суриком лица их казались кровавыми масками, глаза горели фосфорическим огнем, толстые короткие руки взмахивали зелеными топорами.
Маранж, парируя удары, поверг наземь одного из противников, в то время как другой, нападая сбоку, старался выбить его ружье. Но Филипп отскочил в сторону. Не рассчитав разбега, Коренастый оказался на самом берегу, тогда ударом ноги Маранж сбросил его в воду.