— Добрый вечер, мисс Фири… мистер Рондхейм. Как приятно, что вы меня пригласили. Поэтические вечера — это мои любимые суаре. Я не пропустил бы ни одного, даже за все кружева Китая.
Она изумленно уставилась на Питта.
— Оскар и я рады, что вы пришли. — Это все, что она смогла произнести.
— Да, рады видеть вас снова, майор, — слова застревали в горле Рондхейма. Он ответил на слабое рукопожатие Питта.
Керсти, как будто ощущая нелепость сложившейся ситуации, спросила:
— Вы сегодня не в форме?
Питт опустил лорнет.
— Слава Богу, нет. Форма — это так скучно и однообразно, не правда ли? Я подумал, будет интересно, если я надену штатское и никто на вечере меня не узнает. — Он громко засмеялся своей плоской шутке, привлекая еще больше внимание окружающих.
К крайнему удовольствию Питта, Рондхейм усилием воли заставил себя натянуто улыбнуться.
— Мы надеялись, адмирал Сандекер и мисс Ройял тоже придут.
— Мисс Ройял появится с минуты на минуту, — сказал Питт, разглядывая присутствовавших в лорнет. — Но адмирал… Боюсь, он чувствует себя неважно. Он решил сегодня пораньше лечь. Бедный старик! Но я не могу винить его после того, что произошло сегодня днем.
— Надеюсь, ничего серьезного. — В голосе Рондхейма чувствовался интерес к причинам происшедшего с адмиралом.
— К счастью, нет. Он отделался только ушибами и синяками.
— Что случилось? — спросила Керсти.
— Несчастный случай, ужасный несчастный случай, — драматически произнес Питт. — После того как вы столь любезно согласились предоставить нам судно, мы направились к южному берегу, где я делал наброски, а адмирал рыбачил. Около часу дня мы оказались в густом тумане. На пути назад раздался страшный взрыв. Он выбил все стекла в рубке и немного поцарапал голову адмиралу.
— Взрыв? — переспросил Рондхейм. Его голос был низким и хриплым. — Отчего был взрыв?
— Понятия не имею, — ответил Питт. — Ничего не было видно. Конечно, мы пытались разобраться, но видимость составляла не более двадцати футов.
Лицо Рондхейма оставалось невыразительным.
— Очень странно. Вы уверены, что ничего не заметили, майор?
— Абсолютно, — ответил Питт. — Вы думаете примерно так же, как и адмирал Сандекер. Судно могло напороться на мину, оставшуюся еще со Второй мировой войны, или мог начаться пожар, от которого взорвался один из баков с горючим. Мы уведомили местную береговую охрану. Но им ничего не остается делать, как ждать, кто заявит о пропавшем судне. В общем, ужасное происшествие…
Питт остановился, увидев приближавшуюся Тиди.
— А, Тиди, наконец, ты появилась,
Рондхейм повернулся к ней и улыбнулся.
— Мисс Ройял. — Он нагнулся и прикоснулся к ее руке. — Майор Питт рассказывал нам, какое ужасное происшествие вы пережили сегодня днем.
«Подонок», — подумал Питт: «Не может устоять, чтобы не выжать из нее ответы с ходу». Тиди, в длинном синем платье, с распущенными по плечам гладкими волосами, выглядела игриво и привлекательно. Питт нежно положил ей руку на талию и так, чтобы никто не видел, ущипнул ее чуть ниже спины. Он улыбался, глядя в ее большие карие глаза.
— Боюсь, что я почти все пропустила. — Она отвела руку за спину и выкрутила мизинец Питта с такой силой, что он тут же убрал руку с ее талии. — От взрыва я ударилась головой о буфет в камбузе.
Она дотронулась до небольшого пятнышка на лбу — синяк был тщательно скрыт косметикой.
— Я почти полтора часа не могла прийти в себя. А бедного Дирка трясло и выворачивало всю обратную дорогу.
Питт готов был расцеловать ее. Тиди вышла из положения без сучка и задоринки, как хорошая скаковая лошадь проходит дистанцию.
— По-моему, мы отнимаем много времени, — сказал он, взяв ее под руку и уводя прочь к чаше с пуншем.
Он налил ей чашечку пунша, они набрали закусок и отошли в сторону. Питт с трудом мог подавить зевоту, в то время как они с Тиди переходили от группы к группе. Как опытный завсегдатай подобных приемов, Питт легко вписывался в компанию, но сейчас он не мог найти точку опоры. Атмосфера была какая-то странная. Вроде все было как всегда: и скучающие, и развязные, и выпивохи, и снобы. Все говорившие по-английски, с кем они беседовали, были вполне вежливы. Никаких антиамериканских настроений — любимой темы разговоров гостей других национальностей — не всплывало на поверхность. Внешне все казались одной средней массой. Наконец он понял. Он отошел в сторону и шепнул Тиди на ухо:
— У тебя нет чувства, что мы здесь — персона нон грата?
— Нет. По-моему, все достаточно дружелюбны.
— Верно. Они общительны и вежливы. Но это внешне.
— Почему ты так думаешь?
— Я различаю теплую искреннюю улыбку, если ее встречаю. Здесь мы не встретили ни одной. Как будто мы в клетке. Разрешается кормить зверей и разговаривать с ними, но не трогать.
— Глупо. Нельзя винить людей в том, что они чувствуют себя неловко, когда разговаривают с человеком, который вырядился, как ты.
— Дело не в этом. Любой эксцентричный человек всегда, без нажима, привлекает к себе интерес. Если бы я был в этом уверен, я бы сказал, что это заговор.
Она улыбнулась.
— Перестань. Видишь тех двух людей, справа от меня? Около рояля?
Питт медленно взглянул туда, куда она указывала. Короткий лысый крепыш, оживленно жестикулируя, что-то быстро говорил прямо в густую седую бороду, находившуюся не более чем в десяти дюймах от его носа. Борода принадлежала худому, седовласому, элегантному мужчине, который под туго накрахмаленным воротничком был похож на профессора Гарварда. Питт повернулся к Тиди и пожал плечами.
— И?..
— Ты не узнаешь их?
— А что? Должен?
— Ты не читаешь светскую хронику в «Нью-Йорк Таймс»?
— Нет, выше «Плейбоя» я не поднимаюсь.
Она бросила на него недовольный женский взгляд и сказала:
— Это печальная ситуация, когда сын сенатора Соединенных Штатов не знает в лицо двух самых богатых людей в мире.
Питт только наполовину слушал Тиди. Ее слова потонули в потоке его мыслей. Внезапно они всплыли вновь, и он пристально посмотрел на тех двух мужчин, которые все так же были увлечены беседой. Он сделал шаг назад и сжал руку Тиди.
— Их имена?
Ее глаза расширились от удивления.
— Лысый — это Ханс фон Хаммель, а элегантный — Ф. Джеймс Келли.
— Ты не ошибаешься?
— Думаю, нет. Я видела Келли один раз на балу по случаю вступления президента в должность.
— Посмотри еще. Может быть, узнаешь еще кого-нибудь?
Тиди оглядела зал в поисках знакомых лиц. Ее взгляд задержался не раз, а целых три раза.
— Сидящий слева старик в смешных очках — это сэр Эрик Маркс. Привлекательная брюнетка рядом — Дороти Хауард, английская актриса…
— Женщины меня не интересуют. Сосредоточься на мужчинах.
— Еще одно лицо, которое мне знакомо, принадлежит Джеку Бойлу, австралийскому угольному магнату. Сейчас он разговаривает с Керсти.
— Как ты хорошо разбираешься в мире миллионеров!
Тиди быстро пожала плечами.
— Это любимое времяпрепровождение для многих незамужних девушек. Никогда не знаешь, где встретишь того, кто сделает тебе предложение. Поэтому готовишься, пусть это всего лишь игра воображения.
— И однажды мечты становятся реальностью.
— Не понимаю.
— И я тоже. Хотя думаю, что это больше походит на собрание клана.
Питт увлек Тиди на террасу и провел ее против потока гостей. Он видел, как небольшие группы людей скрывались за массивными двойными дверями, затем появлялись вновь. Они следили за ним, за каждым его движением. У него появилось смутное подозрение, что появление в доме Рондхейма было ошибкой. Только он начал придумывать предлог, как вежливо покинуть дом, как к ним подошла Керсти и предложила им последовать за ней.
— Не хотите ли пройти в кабинет? Мы начинаем чтения.
— Кто будет читать?