— Это объясняет пожар на судне, — задумчиво сказал Питт. — Но вы недооценивали доктора Ханневелла. Он не поддался чарам Келли и разгадал его грязный план. Ему не понравилось, что люди Рондхейма на «Лаксе» держали ученых в плену. Возможно даже кто-нибудь проговорился ему об обстоятельствах гибели доктора Матаджика и его помощника.
Ханневелл знал, что должен остановить Келли, поэтому настроил зонд так, чтобы тот самоуничтожился, когда Ханневелл уже был бы в воздухе и возвращался в Штаты. Но допустил ошибку. Что-то такое, чего даже он не знал о кельтинии, привело не только к уничтожению зонда, но к пожару и гибели всего судна и его экипажа. Я был там, когда он снова ступил на борт «Лакса». Видел выражение его лица, когда он понял, что наделал.
— Это моя вина, — дрожащим голосом сказала Кирсти. — Виновата я. Я не должна была называть имя доктора Ханневелла Оскару и Келли.
— Келли догадался, что происходит, и приказал Рондхейму заставить Ханневелла замолчать.
— Он был моим самым старым другом, — простонала Кирсти. — И я подписала ему смертный приговор.
— Он знал о вас?
— Нет, Оскар просто сказал ему, что я в больнице восстанавливаю силы после тяжелой болезни.
— Он был гораздо более верным другом, чем вы считали, — сказал Питт. — Он сознательно солгал, опознав ваше тело на «Лаксе». Доктор Ханневелл сделал это, чтобы Кристиана Файри, которого он знал, не обвинили, когда доктор обратится к властям и расскажет о деятельности «Хермит лимитед». К несчастью, восторжествовало зло. Рондхейм добрался до него раньше. — Питт печально покачал головой и вздохнул. — И тут на сцене появляется Дирк Питт.
Кирсти заметно вздрогнула.
— Поэтому я настояла на встрече с вами. Мне нужно было поблагодарить вас за то, что вы пытались спасти ему жизнь. Я по-прежнему у вас в долгу.
Питт провел холодным стаканом по лбу.
— Поздно; сейчас это уже не имеет значения, — устало сказал он.
— Но я… я не смогу вторично спасти вас, Дирк. Я должна защищаться. Простите.
Ее голос задрожал.
Питт снова покачал головой.
— Не ждите, что сюда явится Рондхейм и спасет вас. В данный момент ваш бывший хозяин-рабовладелец лежит без сознания на больничной койке, закованный в полтонны гипса. И окруженный, должен добавить, множеством агентов Национального разведывательного управления. Возможно, на виселицу его повезут в инвалидной коляске, но, пойдет он своими ногами или поедет в кресле, все равно повиснет.
Пистолет чуть дрогнул.
— Что это значит?
— Все кончено. Вы свободны. «Хермит лимитед» и его правление только что перевернулись вверх брюхом.
Как ни странно, Кирсти не обвинила Питта в том, что он сошел с ума.
— Я бы хотела поверить, но не могу.
— Снимите трубку и позвоните Келли, Марксу, фон Хуммелю или вашему другу Рондхейму. Или, еще лучше, обойдите все номера на шестом этаже.
— И что я должна там найти?
— Ничего, совсем ничего. Всех их арестовали. — Питт допил и поставил стакан. — На всем этаже остались только мы с вами. Любезность со стороны НРУ. Вы моя небольшая премия за оказанные услуги. Хотите вы или не хотите, но ваша душа от Рондхейма перешла ко мне.
Комната покачнулась: Кирсти поверила Питту. Она гадала, почему Рондхейм не связывается с ней, почему не зашел, как обещал, Келли, почему уже два часа не звонит телефон и никто не стучится в дверь.
Признав случившееся, она постаралась взять себя в руки.
— Но… а что же я? Меня тоже должны арестовать?
— Нет, НРУ знает о вашем новом статусе. Там сложили два и два и пришли к выводу, что Рондхейм вас шантажировал. Подумывали, не привлечь ли вас как соучастницу, но я отговорил.
Кирсти осторожно положила пистолет на стол. Повисло неловкое молчание. Наконец Кирсти взглянула на Питта и сказала:
— Какова цена? У всего всегда есть цена.
— Она небольшая, учитывая ваши ошибки… загладить которые не могло бы и все ваше состояние. Но вы можете вытереть доску и начать новую жизнь «с чистого листа». Я хочу только, чтобы вы гарантировали тесное и длительное сотрудничество «Файри лимитед» с НПМА.