— Шесть часов сорок пять минут как мы вылетели с «Катавабы». Неплохо.
— Могли бы прилететь быстрей, если бы не дополнительный бак с горючим.
— Без него нам пришлось бы плыть четыреста миль до берега.
Питт улыбнулся.
— Мы всегда могли бы послать SOS береговой охране.
— Судя по настроению коммандера Коски, когда мы улетали, вряд ли он откликнулся бы на сигнал, даже если бы мы тонули в ванне, а у него рука лежала на пробке.
— Что бы ни думал обо мне Коски, я голосую за присвоение ему адмиральского звания при первой возможности. В моем представлении он очень хороший человек.
— Вы своеобразно выражаете восхищение, — сухо заметил Ханневелл. — За исключением вашего очень проницательного предположения относительно огнемета — тут шляпы долой, — вы ему, в сущности, ничего не сказали.
— Мы по возможности говорили ему правду. Все остальное было бы на пятьдесят процентов предположениями. Единственное, о чем мы действительно умолчали, это о сути открытия Файри.
— Цирконий. — Взгляд Ханневелла словно устремился куда-то вдаль. — Порядковый номер сорок.
— Я с трудом сдал курс геологии, — улыбнулся Питт. — Цирконий? Что делает его достойным массового убийства?
— Чистый цирконий чрезвычайно важен для сооружения атомных реакторов, потому что он совсем или почти не поглощает радиацию. Любое государство с возможностями атомных исследований отдаст коренной зуб за большие количества циркония. Адмирал Сандекер убежден, что Файри и его команда нашли обширные залежи циркония на дне моря, но достаточно неглубоко, чтобы добыча была экономически возможна.
Питт повернулся и посмотрел сквозь прозрачный корпус кабины на ультрамариновую синеву, которая, почти ничем не нарушаемая, уходила на юг. Рыбацкий корабль в окружении множества шлюпок шел по морю; крошечные скорлупки двигались легко, словно скользя по окрашенному зеркалу. Но Питт едва видел их, он думал об экзотическом элементе, который лежал внизу, под холодными водами.
— Трудная задача, — произнес он достаточно громко, чтобы его расслышали поверх гула ротора. — При добыче руды со дна возникают тяжелейшие проблемы.
— Да, но не непреодолимые. В «Файри лимитед» работают ведущие мировые специалисты по подводной добыче полезных ископаемых. Вы знаете, как Кристиан Файри создал свою империю: он добывал алмазы у побережья Африки. — В голосе Ханневелла звучало искреннее восхищение. — Ему было всего восемнадцать, и он служил матросом на старом греческом торговом судне, когда сошел на берег в Бейре, маленьком порту на побережье Мозамбика. Ему не потребовалось много времени, чтобы заразиться алмазной лихорадкой. Тогда как раз был алмазный бум, но крупные синдикаты завладели всеми месторождениями.
Вот в чем Файри отличался от остальных — он обладал творческим, изобретательным умом.
Если залежи алмазов можно найти на суше в двух милях от берега, рассудил он, почему бы им не быть и под водой, на континентальном шельфе? И вот в течение пяти месяцев он ежедневно нырял в теплые воды Индийского океана, пока не нашел участок морского дна, который показался ему перспективным. Теперь необходимо было найти средства для закупки оборудования. Файри явился в Африку, и всего имущества у него было только рубашка на плечах. Просить деньги у белых финансистов в тех местах значило напрасно терять время. Они отобрали бы у него все и оставили с носом.
— Один процент чего-нибудь всегда лучше девяноста девяти процентов ничего, — вмешался Питт.
— Не для Кристиана Файри, — настороженно ответил Ханневелл. — У него был истинно исландский принцип: делиться прибылью, но никогда не отдавать всего. Он обратился к чернокожим жителям Мозамбика и уговорил их создать собственный синдикат, в котором Кристиан, конечно, стал президентом и генеральным менеджером. После того как чернокожие собрали достаточно средств на покупку баржи и оборудования для драгирования, Файри работал по двадцать часов в сутки, пока синдикат не заработал четко, как компьютер IBM. Пять месяцев работы оправдались: драга почти сразу начала поставлять высококачественные алмазы. Через два года Файри стоил уже сорок миллионов.
Питт заметил темное пятно в небе впереди, на несколько тысяч футов выше «Улисса».
— Вы, кажется, неплохо изучили историю Файри.
— Я знаю, это звучит странно, — продолжал Ханневелл, — но Файри редко занимался одним проектом больше трех-пяти лет. Большинство вычерпало бы источник прибыли досуха. Но не Кристиан. Заработав огромное состояние, он целиком передал бизнес в руки людей, которые финансировали его вначале.