Он курил кубинскую сигару – такие давно стали редкостью.
За спиной раскинулась Североморская военно-морская база – его дом и сфера его ответственности. В небольшом городке, окруженном колючей проволокой и бетонными заборами, располагались огромные судоверфи, доки, ремонтные мастерские, оружейные склады и здания оперативного командования Северного флота. Персонал базы, построенной на берегу Северного Ледовитого океана, стойко переносил все тяготы и лишения службы в суровых арктических условиях. Здесь не только строились могучие боевые корабли, но и проходили закалку целые поколения военных моряков.
В темно-серых глазах адмирала отражались бескрайние просторы сурового океана, однако все его внимание было приковано к подводной лодке «Дракон», стоящей у причала и почти готовой к буксировке в открытое море. Экипаж завершал укладку кабелей внешнего электрического питания на борту подводного крейсера.
– Товарищ адмирал, – обратился к нему молодой командир лодки, вытянувшись по стойке «смирно», – «Дракон» готов к отплытию по вашему приказу.
Посмотрев на часы, Петков кивнул:
– Мне нужно позвонить по наземной линии засекреченной связи с борта лодки, прежде чем мы отправимся.
– Слушаюсь, товарищ адмирал. Пройдемте со мной.
Виктор внимательно наблюдал за капитаном 1-го ранга Миковским по пути к трапу. «Дракон» – первая подлодка, которой командует молодой офицер. Адмирал обратил внимание, какой гордой стала походка Миковского. Капитан только что успешно завершил обкатку новой подлодки класса «Акула», а теперь ему доверили выполнение задания, детали которого держались под грифом «Совершенно секретно». Тридцатилетний командир лодки – в два раза моложе, чем адмирал, – вышагивал по пристани, ощущая себя важной персоной.
«Неужели я был таким же наивным в молодости?» – думал Виктор, подходя к трапу. Сегодня, за год до ухода в отставку, он уже очень смутно помнил себя столь же молодым и самоуверенным. Опыт десятилетий научил его, что в жизни все не так просто, как кажется на первый взгляд.
Капитан сообщил экипажу о прибытии адмирала на борт подлодки и, обернувшись к Виктору, сказал:
– Прошу разрешения выйти в море, товарищ адмирал.
Петков молча кивнул и щелчком пустил окурок сигары в воду.
Капитан начал отдавать приказы вахтенному офицеру, а тот передавал их через рупор экипажу:
– Поднять трап! Отдать швартовы!
Трап подняли краном и переместили на пристань. Матросы бросились отматывать тросы со швартовых тумб.
Миковский легко взобрался по металлическим ступенькам на мостик боевой рубки, отдал последние указания вахтенной команде и пригласил адмирала спуститься внутрь подлодки.
Петков не бывал на подлодках уже два года, но знал устройство этого корабля как свои пять пальцев. Будучи опытным подводником, он досконально изучил все чертежи и схемы еще на стадии конструирования и даже снабдил их своими комментариями. Несмотря на это, он позволил командиру проводить его через кипящий деятельностью центральный пост в капитанскую каюту, которую ему отвели на время похода.
При встрече с его взглядом члены экипажа почтительно отводили глаза. Адмирал прекрасно знал, какое впечатление он производит. Высокий для подводника рост, худощавость, копна седых волос, доходящих, вопреки требованиям устава, до воротника – все это вкупе с бесстрастным выражением лица и холодными серыми глазами породило прозвище, которое сейчас, без сомнения, не выходило из головы у каждого члена экипажа: Белый Призрак.
– Линия засекреченной связи по-прежнему действует, как вы просили, – сказал Миковский, остановившись у каюты.
– А ящики из лаборатории?
– По вашему приказанию доставлены в каюту.
Командир подлодки указал на открытую дверь.
Адмирал заглянул в каюту.
– Отлично, – сказал Петков, снимая шапку. – Вы свободны, капитан. Занимайтесь лодкой.
– Слушаюсь, товарищ адмирал!
Миковский круто развернулся на каблуках и отправился на центральный пост.
Виктор вошел в каюту и защелкнул замок. Его личные вещи были аккуратно уложены рядом с кроватью, а шесть ящиков из титана составлены в глубине маленькой каюты. Он подошел к ящикам и проверил сохранность печатей на красной папке, лежащей сверху. Печати были на месте. На обложке папки карандашом было выведено лишь одно слово:
Грендель – имя из легенды.
Его пальцы непроизвольно сжались в кулак поверх папки. Название этой миссии было взято из древней скандинавской легенды о Беовульфе. Так звали легендарного монстра, который наводил ужас на жителей Севера, пока не был побежден героем викингом по имени Беовульф. Но для Виктора это имя имело другое значение. «Грендель» стал для него источником боли, стыда, унижения и скорби. «Грендель» сделал его таким, каков он сейчас. Виктор сжал кулак еще сильнее.