Элиас уставился на мужчину и заметил, как у того дёрнулся уголок губ. Похоже, вампир развлекался. Этому ублюдку нравилась непокорность Элиаса.
— Сними с меня наручники, — потребовал он.
Айседора охнула. Старейшина убрал руку с её плеча и склонился над кроватью так низко, что серебристые волосы коснулись лица человека. Элиаса никогда в жизни не привлекали представители своего пола, но когда рот вампира оказался на расстоянии вдоха от его собственного, сердце готово было выпрыгнуть из груди.
— Я отпущу тебя, когда сам буду готов и когда ты пообещаешь вести себя прилично.
Элиас пристально посмотрел в горящие глаза напротив, затем непроизвольно моргнул и покачал головой.
— Я не даю обещаний.
— Тогда останешься прикованным.
Вампир уже собрался отстраниться, но Элиас произнёс:
— Подожди.
— Что? — спросил Диомед, склонив голову набок. Он окинул лицо Элиаса беспристрастным взглядом, и только когда его глаза остановились на губах человека, голубые радужки снова ожили.
— Почему я до сих пор жив? Чего ты от меня хочешь?
— Я хочу держать тебя рядом.
Вампир показал клыки, и взгляд Элиаса остановился на их острых кончиках. Они казались острее, чем у Айседоры. Элиас сглотнул, подумав, что вряд ли сможет отбиться, если понадобится.
— Я вижу, о чём ты думаешь. Позволь тебя заверить, для нас с тобой я не желаю подобной близости.
Сердце в груди гулко забилось, и Элиас прищурился:
— Тогда…
— Тебя хочет моя Иса, и я думаю удовлетворить её желание. С моим разрешением идёт моё имя и, следовательно, моя защита, которая, давай будем честными, тебе сейчас необходима, чтобы остаться в живых. Но разрешу я только с одним условием.
Элиас понимал, что спрашивать не стоит, но терять было нечего.
— Каким?
— Я буду смотреть.
Айседора не понимала, что творится в голове Элиаса, и это приводило её в бешенство. Каждый раз она точно знала настроение добычи, которую заманивала в постель, свою или Диомеда. Элиас же каким-то загадочным образом блокировал Ису. А ей очень хотелось знать, о чём думал гордый Элиас, когда Диомед навис над ним на расстоянии выдоха. Лица видно не было. Но повисшее напряжение, звенящее и густое, она чувствовала прекрасно.
Иса никогда не думала, что Элиас заинтересуется отношениями подобного рода — триадой. И много лет назад это было одной из причин её ухода. Но у водопада Элиас признался в своей необычной наклонности, и Айседора увидела возможности. Возможности, о которых она только мечтала и от которых не могла отказаться, не попробовав. Всё что нужно было сделать — убедить двух интересных ей мужчин.
— Ты хочешь… смотреть? — переспросил Элиас.
При этих словах Диомед издал глухой стон предвкушения — Айседора увидела образ в его голове так, будто всё уже происходит. Да, её господин был согласен, хотя и сомневался в разумности всей затеи. Теперь оставалось заставить Элиаса согласиться.
— Совершенно верно, мистер Фонтана. Конечно, вы не столь наивны в отношении людских страстей, особенно когда речь идёт о наблюдении за действиями сексуального характера.
Уверенность в голосе старейшины, который открыто говорил о своих предпочтениях в постели, обдала Ису жаркой волной, словно он уже наблюдал за ней с Элиасом. Только она и Василиос знали, каким ужасным пыткам подвергся Диомед из-за своего пристрастия и сколько лет он прожил, отрицая эту сторону своей натуры. Диомед смог довериться одной Айседоре. Он поделился своим прошлым и обнаружил, что Иса вполне готова связать себя с ним интимными узами подобного рода. С тех пор они искали третьего, который бы подошёл обоим.
Неужели им наконец-то повезло найти того единственного в лице Элиаса? Или представить такое было безумием?
Металл звякнул — наручники были сняты. Диомед отошёл в сторону и встал рядом с Исой, положив ладонь на её плечо. Элиас сел и потёр запястья.
— Не заставляй меня сожалеть о твоём освобождении, — посоветовал Диомед.
Элиас нахмурился и только потом взглянул на Айседору.
— Ты точно этого хочешь? — спросил он.
Диомед пальцами сжал плечо, призывая быть честной.
— Да.
Элиас снова посмотрел на старейшину.
— Полагаю, выбора у меня нет?
— Можно и так сказать. Если только идея познакомиться с нашим логовом поближе, не кажется тебе более привлекательной.
В глазах Элиаса промелькнуло раздражение, но глупцом он не был. Он помнил реакцию вампиров, когда вошёл в Зал собраний: достаточно ступить за порог этой комнаты, и можно считать себя мертвецом. Оставалось только одно — согласиться.