Он провёл языком по истекающей смазкой головке, желая подразнить. Но старший вампир отстранился и замер, вынудив Лео нетерпеливо выругаться.
— Не нравится, когда дразнятся, Леонид?
Аласдэр поморщился, его щека дёрнулась, словно он с трудом сдерживал ухмылку.
— Я велел взять его член в твой прекрасный рот и сосать.
Лео сжал ладонью основание члена Аласдэра и после медленно вобрал в рот налившуюся головку. А Василиос вновь толкнулся внутрь.
«О господи, они оба внутри».
Лео зажмурился, наслаждаясь моментом, но распахнул глаза, когда Аласдэр положил руку ему на голову и надавил. Парень облизал член, не в силах насытиться вкусом. Василиос ладонью огладил спину Лео и скользнул к шее, переплетаясь пальцами с Аласдэром.
Дыхание Лео сбилось, глаза затуманились от нереального кайфа. Это было самое сумасшедшее событие в его жизни и самое прекрасное. Малейшее движение вызывало отклик в каждом из них. Они испытывали эйфорию от прикосновений и поцелуев. Глаза Аласдэра стали чёрными, Василиос позади напрягся, и Лео понял, что момент настал. Каждой частицей души он почувствовал взрыв, который пережили все трое — la petite mort — маленькую смерть. И теперь стало понятно, что даже в голову не могло прийти пару дней назад: это единственная смерть, которую Лео обретёт от рук двоих мужчин.
Он принадлежал им, а они ему. Лео лёг рядом с Аласдэром и, обернувшись, протянул к Василиосу руку. На этот раз старейшина принял его предложение, и парень медленно притянул старшего вампира к себе. А после все трое закрыли глаза на алтаре собственных грехов.
ГЛАВА 28
Элиаса не отпускало беспокойство. Он лежал в объятиях Айседоры и не сводил взгляда с мужчины на кушетке напротив.
Выйдя из душа, Элиас застал Ису на постели в белой сорочке. Вампиресса протянула руку, он взял её и осторожно прилёг рядом. Отношения между ними вряд ли стали прежними или каким-то образом наладились. Но прижавшись к Айседоре всем телом, почувствовав знакомый запах и прикосновения, Элиас закрыл глаза и взмолился, чтобы был другой путь. Иной путь без насилия, по которому его вынудили идти.
Однако сейчас Элиас был изнурён, и раз встреча со смертью на сегодня откладывалась, он закрыл глаза и пожелал забыться сном хотя бы на несколько часов…
Древняя Греция
250 г. до н. э.
Послышался быстрый стук лошадиных копыт по земле. С сознания Элиаса будто спала пелена: он обнаружил, что стоит в каком-то огромном дворе. Мимо торопливо проходили люди, но не замечали его, словно и не видели вовсе. А Элиас прекрасно знал, что происходит.
Его богиня решила показаться снова. До сегодняшнего дня она себя практически не проявляла, если учесть, что творилось в людском мире, но сейчас, похоже, ждала мольбы о помощи в странной ситуации с Айседорой и старшим вампиром.
Если так, богиня сильно ошибалась. Если же хотела объясниться и рассказать больше о переменчивой ситуации, то могла бы показать хоть что-то полезное.
Элиас внимательно огляделся, глазами выискивая Айседору. В конце концов, именно так работали видения. Об этом говорили свитки, оставленные после того, как всё началось. Элиаса предупреждали о воспоминаниях. Необъяснимом влечение. Играх ума. Ещё свитки давали указания, как тренироваться, упражнять свой разум и тело, чтобы противостоять и бороться.
«Да, и посмотри, куда это меня привело».
Пока мужчины и женщины обменивали товары на еду, солнце исчезло, и на его месте появилась луна. День подходил к концу, двор осветило несколько факелов.
Элиас бродил в толпе, прислушиваясь к сплетням. Людей было много — принц призвал всех собраться вечером на казнь. Но Айседоры Элиас нигде не заметил.
Вдруг ворота хорошо защищённого двора распахнулись и внутрь галопом ворвались шесть лошадей. На резвых жеребцах сидели мужчины в шлемах и тяжёлых доспехах. У каждого на боку висел меч, на поясе — несколько кинжалов. Последней во двор вбежала лошадь, которая тянула расшатанную повозку.
Внутри Элиас увидел привязанного к одному из деревянных поручней мужчину. На голове у него был капюшон из мешковины, на ногах — свободные брюки.
Внезапно повозка остановилась прямо перед Элиасом, и он отступил в толпу, но когда солдаты, стражники или кем они были спешились, Элиас вспомнил, что те не могли его видеть. Нет, они шли так, будто Элиаса вообще не существовало.