— Терк, когда уже все это закончится? Когда они станут прежними? — я села на траву и обняла своего кота за шею. — Мне безумно хочется вернуться в прошлое.
Терк лишь молча лизнул меня в щеку, а я продолжала гладить его по мягкой шерстке. Внезапно голова закружилась и меня повело в бок. Сквозь пелену слышала голос Терка, но в глазах все потемнело и я потеряла сознание.
— Айтлин! — голос друга дрожал от волнения. — Да очнись же ты!
Под нос сунули что-то вонючее и я, помотав головой, открыла глаза.
Рэй и Диарон, все взъерошенные, тяжело дышат, словно бежали.
— Ты как? — Напарник осторожно погладил меня по щеке. — Я сейчас отнесу тебя к целителям. Скажи, нигде ничего не болит?
— Нет. Все хорошо, Рэй, это просто магическое истощение.
— Ты что тренировалась? С чего вдруг истощение? — продолжал допрос друг, но, уже осторожно взяв на руки, понес в сторону целительского корпуса
— Да, — ответила я и сделала вид, что мне совсем плохо. Ну не рассказывать же, что это из-за него я ставлю глухую стену, потому что не готова принять его ненависть или презрение.
Пока меня осматривал целитель Рэй продолжал сидеть рядом, как и Диарон.
— Просто истощение. Девочка у тебя скоро оборот, тебе нельзя так много использовать магии. Иначе ты можешь и драконом не стать! — отчитывал меня пожилой целитель.
Нет, на вид драконы все выглядят достаточно молодо, но мудрость в глазах видна сразу.
В помещение, где я лежала вошел лорд Рантилиор, поприветствовал, и подойдя ко мне положил руку на виски, и на несколько мгновений прикрыл глаза.
— Айтлин, зачем? — покачал он головой.
Я молчала, но, похоже, мой взгляд непроизвольно метнулся в сторону напарника, и ректор, что-то поняв, выпроводил всех и приступил к допросу.
— Рассказывай!
— Лорд Рантилиор, все хорошо, честно.
— Правду! — рявкнул мужчина и я, кивнув, пояснила:
— Рэй стал отстраняться и вечно где-то ходит. Я боюсь поймать его эмоции и узнать причину, вот и усилила свой блок, а он меня быстро истощает.
— Да уж, — покачал головой ректор, — какие вы еще дети. Хорошо, я все понял. Скажу, тебе выдадут зелье. Оно безвредно, но силы, в том числе и магические, восстанавливает хорошо. Больше месяца его принимать нельзя, но тебе осталось около двух недель, так что нормально. Но, Айтлин, блок придется ослабить, иначе ты драконом еще через год станешь. Именно последний месяц происходит единение, а ты его блокируешь. Дай себе сроднится с драконом, слиться воедино, и чем скорее, тем лучше. А все остальное не так и важно, как полагаешь?
Я кивнула и с благодарностью посмотрела на лорда Рантилиора.
— Спасибо вам большое!
— Выздоравливай, — он по-отечески погладил меня по голове и вышел, а следом вошел Рэй.
— Ну как ты?
— Мне бы поспать, — я улыбнулась и закрыла глаза.
— Поспи, я посижу рядом, — услышала, уже уплывая в сон.
Проснулась от солнечного лучика, который мягко просочился сквозь зашторенные окна и теперь, словно щекоча теплом, заставлял проснуться. Не открывая глаз прислушалась к себе. Резерв полный, самочувствие просто отличное, можно и на занятия пойти, а после — к родичам. Я так по ним скучаю, все же вот к такой искренней любви, которая исходила от них, сложно не привязаться.
Открыв глаза увидела спящего, в даже на вид неудобном кресле, Рэя. Он что всю ночь здесь просидел? Зачем?
— Рэй, — тихо позвала его и он моментально открыл глаза. В ногах зашевелился Терк.
— Ты как? — подошел друг ко мне. — Что-нибудь принести?
— Попить бы и мне надо встать, умыться.
— Подожди, сейчас целителей позову, — он быстро вышел, а я в удивлении на него смотрела. Блок-то уже не такой сильный и я чувствовала, что он сильно за меня переживает, что очень любит. Это ведь не обманешь.
Додумать не дал вошедший мужчина. Осмотрев и выдав настойку, разрешил отправляться в комнаты, что я с удовольствием и проделала. Рэй не отходил ни на шаг, даже переодеться пытался помочь, но я его выставила. Еще чего не хватало, сама неплохо со всем справлюсь.
— Думаю, нам стоит прогулять сегодня занятия, как ты на это смотришь? — улыбнулся он, когда мы вышли на свежий воздух.
— А чем займемся? — честно признаться, идти мне никуда не хотелось, в голове до сих пор такая пустота, что вряд ли что-то там уложится на парах.