Вампир был в бешенстве. Он поднял свое тонкое лицо к бесстрастному небу и в возух вознеслось его звериное рычание, перемешанное с воплем ярости. Кое-где в окнах домов зажегся свет и Леонард поспешил отойти в тень, прочь от выдающих его уличных фонарей. Его дьявольские глаза светились отражением звезд, а пылающий в них гнев добавлял красные сполохи, переливающиеся лихорадочным светом.
Их дом был теперь совсем рядом. Логово, или как его еще называли - Гнездо, где днем скрывались создания тьмы, и откуда ночью простые вампиры выходили на охоту, представляло из себя старинное здание стекольной фабрики, переоборудованное и превращенное в изысканное жилище со множеством комнат и подземным лабиринтом. В его ответвлениях были расположены апартаменты правящего клана вампиров Лондона.
Леонард прибавил шаг. Он знал, что о его упущении уже известно князю города, ведь такие ошибки обычно не прощались. Вампир был готов к своему наказанию, а также горел нетерпением искупить свою вину и исправить эту досадную погрешность.
Здание бывшей фабрики показалось из-за угла и в звездном свете оно казалось эфемерным и нереальным, будто выполненном из перламутрового матового стекла, совсем непрозрачного, но очень хрупкого. Пройдя мимо парадных двустворчатых дверей, украшенных железными рельефами со сценами жизни средневековой Англии, он прошел в незаметный закуток между зданием и соседним домом, где находилась неприметная деревянная дверца. Паролем был тройной стук, затем двойной. Дверь мгновенно распахнулась, словно Леонарда давно ждали. Дородный охранник в современной униформе злорадно осклабился, демонстрируя острые клыки и приглашающим жестом руки предложил пройти внутрь. Не обратив на него внимания, вампир уверенным шагом прошел мимо. К тому времени, у него уже созрело довольно убедительное объяснение своей ошибки и он был уверен, что князь позволит ему покончить с этой девчонкой, которая может создать проблемы.
Чтобы попасть в апартаменты правящей семьи, нужно было пройти мимо комнат остальных жителей Гнезда. В центральном зале, где все обычно проводили свободное время, было как всегда многолюдно. Среди вампиров Леонард приметил людей, которые добровольно отдавали часть собственной крови, наподобие доноров. Они были связаны абсолютной клятвой о неразглашении секрета и, в случае предательства, нарушителей немедленно уничтожали. Некоторые из людей являлись так называемыми "слугами" вампиров, что подразумевало под собой сильную ментальную связь между человеком и его "хозяином". Это было выгодно обоим: человек получал необычайные для своего статуса возможности и способности, в зависимости от могущества своего вампира, а сам вампир мог наслаждаться некоторыми удовольствиями смертной жизни и пользоваться человеком-слугой для утоления своей неукротимой жажды.
Чарующая музыка исходила откуда-то из-под сводчатого потолка, задекорированного под ночное бархатное небо с луной и хрустальными звездами. Купол находился в нескольких метрах от пола и казалось, что небо над головой - самое настоящее. Окон не было совсем, по стенам висели картины и антикварные гобелены, расположившиеся над изящной, но массивной мебелью, украшенной золотом, дорогими тканями и драгоценными камнями. Античные скульптуры стояли по углам помещения, а рядом с одной из них приютился высокий искристый фонтан с замысловатым узором из струй. Отовсюду слышались голоса, разговоры, смех, а в воздухе витал волнующий аромат живой крови.
В обществе красивых женщин-вампиров, в самом дальнем конце зала, Леонард разглядел нынешнего князя Лондона - Клемента. Он расположился на старинной тахте, обитой золотым сукном с живописной вышивкой, а у его ног на полу сидела очередная фаворитка - черноволосая испанка Исабелла, молоденькая вампирша с властным взглядом антрацитовых глаз. Клемент был самым прекрасным мужчиной, каких Леонарду доводилось видеть за свои сто лет. Высокий и изящный, с мягким рельефом мышц на совершенном смуглом теле, он выглядел необычайно мужественным. Золотые волосы обрамляли ошеломляюще красивое лицо, на котором томно светились медовые глаза. Он походил на чудесного ангела в своей блистательной красоте.
Шелковая белоснежная рубашка старинного покроя была распахнута и открывала восхищенным взглядам мускулистую грудь. Штаны из коричневой кожи слишком сильно облегали его бедра и особо заинтересованному наблюдателю могло открыться то, что князь не носил белья. Босой, Клемент возлежал на тахте, спустив одну ногу на пол, вокруг которой обвилась соблазнительная испанка. Его тонкокостная рука нежно поглаживала женщину по голове, а в другой он держал полупустой хрустальный кубок с алой кровью. На чувственных губах Клемента блуждала хмельная, пресыщенная улыбка и, казалось, он был полностью расслаблен. Лишь глаза были немного прищурены, что выдавало его раздражение.