| Cedric darted at the forward damsel a glance of hasty resentment; but Rowena, and whatever belonged to her, were privileged and secure from his anger. | Седрик метнул на бойкую служанку гневный взор. Однако леди Ровена и все, кто ей прислуживал, пользовались особыми привилегиями и были защищены от его гнева. |
| He only replied, "Silence, maiden; thy tongue outruns thy discretion. Say my message to thy mistress, and let her do her pleasure. | Он сказал только: - Придержи язык! Иди передай твоей госпоже мое поручение, и пусть она поступает как ей угодно. |
| Here, at least, the descendant of Alfred still reigns a princess." | По крайней мере здесь внучка Альфреда может повелевать как королева. |
| Elgitha left the apartment. | Эльгита ушла из зала. |
| "Palestine!" repeated the Saxon; | - Палестина! - проговорил Сакс. |
| "Palestine! how many ears are turned to the tales which dissolute crusaders, or hypocritical pilgrims, bring from that fatal land! | - Палестина... Сколько ушей жадно прислушивается к басням, которые приносят из этой роковой страны распутные крестоносцы и лицемерные пилигримы. |
| I too might ask-I too might enquire-I too might listen with a beating heart to fables which the wily strollers devise to cheat us into hospitality-but no-The son who has disobeyed me is no longer mine; nor will I concern myself more for his fate than for that of the most worthless among the millions that ever shaped the cross on their shoulder, rushed into excess and blood-guiltiness, and called it an accomplishment of the will of God." | И я бы мог спросить, и я бы мог осведомиться и с замирающим сердцем слушать сказки, которые рассказывают эти хитрые бродяги, втираясь в наши дома и пользуясь нашим гостеприимством... Но нет, сын, который меня ослушался, - не сын мне, и я забочусь о его судьбе не более, чем об участи самого недостойного из тех людишек, которые, пришивая себе на плечо крест, предаются распутству и убийствам да еще уверяют, будто так угодно богу. |
| He knit his brows, and fixed his eyes for an instant on the ground; as he raised them, the folding doors at the bottom of the hall were cast wide, and, preceded by the major-domo with his wand, and four domestics bearing blazing torches, the guests of the evening entered the apartment. | Нахмурив брови, он опустил глаза и минуту сидел в таком положении. Когда же он снова поднял взгляд, створчатые двери в противоположном конце зала распахнулись настежь, и, предшествуемые дворецким с жезлом и четырьмя слугами с пылающими факелами, поздние гости вошли в зал. |
| CHAPTER IV | Глава IV |
| With sheep and shaggy goats the porkers bled, And the proud steer was on the marble spread; With fire prepared, they deal the morsels round, Wine rosy bright the brimming goblets crown'd. | Свиней, козлов, баранов кровь текла; На мрамор туша брошена вола; Вот мясо делят, жарят на огне, И свет играет в розовом вине. |
| Disposed apart, Ulysses shares the treat; A trivet table and ignobler seat, The Prince assigns--Odyssey, Book XXI | Без почестей Улисс на пир пришел: Его в сторонке за треногий стол Царевич усадил... "Одиссея", книга 21 |
| The Prior Aymer had taken the opportunity afforded him, of changing his riding robe for one of yet more costly materials, over which he wore a cope curiously embroidered. | Аббат Эймер воспользовался удобным случаем, чтобы сменить костюм для верховой езды на еще более великолепный, поверх которого надел затейливо вышитую мантию. |
| Besides the massive golden signet ring, which marked his ecclesiastical dignity, his fingers, though contrary to the canon, were loaded with precious gems; his sandals were of the finest leather which was imported from Spain; his beard trimmed to as small dimensions as his order would possibly permit, and his shaven crown concealed by a scarlet cap richly embroidered. | Кроме массивного золотого перстня, являвшегося знаком его духовного сана, он носил еще множество колец с драгоценными камнями, хотя это и запрещалось монастырским уставом, обувь его была из тончайшего испанского сафьяна, борода подстрижена так коротко, как только это допускалось его саном, темя прикрыто алой шапочкой с нарядной вышивкой. |
| The appearance of the Knight Templar was also changed; and, though less studiously bedecked with ornament, his dress was as rich, and his appearance far more commanding, than that of his companion. | Храмовник тоже переоделся - его костюм был тоже богат, хотя и не так старательно и замысловато украшен, но сам он производил более величественное впечатление, чем его спутник. |
| He had exchanged his shirt of mail for an under tunic of dark purple silk, garnished with furs, over which flowed his long robe of spotless white, in ample folds. | Он снял кольчугу и вместо нее надел тунику из темно-красной шелковой материи, опушенную мехом, а поверх нее - длинный белоснежный плащ, ниспадавший крупными складками. |
| The eight-pointed cross of his order was cut on the shoulder of his mantle in black velvet. | Восьмиконечный крест его ордена, вырезанный из черного бархата, был нашит на белой мантии. |
| The high cap no longer invested his brows, which were only shaded by short and thick curled hair of a raven blackness, corresponding to his unusually swart complexion. | Он снял свою высокую дорогую шапку: густые черные как смоль кудри, под стать смуглой коже, красиво обрамляли его лоб. |
| Nothing could be more gracefully majestic than his step and manner, had they not been marked by a predominant air of haughtiness, easily acquired by the exercise of unresisted authority. | Осанка и поступь, полные величавой грации, были бы очень привлекательны, если бы не надменное выражение лица, говорившее о привычке к неограниченной власти.
|