| Fur and gold were not spared in his garments; and the points of his boots, out-heroding the preposterous fashion of the time, turned up so very far, as to be attached, not to his knees merely, but to his very girdle, and effectually prevented him from putting his foot into the stirrup. | Мех и золото обильно украшали его одежду, а носки его сапог были загнуты так высоко, что перещеголяли и без того нелепую тогдашнюю моду. Они были такой величины, что подвязывались не к коленям, а к поясу, мешая всаднику вставить ногу в стремя. |
| This, however, was a slight inconvenience to the gallant Abbot, who, perhaps, even rejoicing in the opportunity to display his accomplished horsemanship before so many spectators, especially of the fair sex, dispensed with the use of these supports to a timid rider. | Впрочем, это не смущало галантного аббата. Быть может, он даже рад был случаю выказать в присутствии такой многочисленной публики и в особенности дам свое искусство держаться на коне, обходясь без стремян. |
| The rest of Prince John's retinue consisted of the favourite leaders of his mercenary troops, some marauding barons and profligate attendants upon the court, with several Knights Templars and Knights of St John. | Остальная свита принца Джона состояла из его любимцев - начальников наемного войска, нескольких баронов, распутной шайки придворных и рыцарей ордена Храма и иоаннитов. |
| It may be here remarked, that the knights of these two orders were accounted hostile to King Richard, having adopted the side of Philip of France in the long train of disputes which took place in Palestine betwixt that monarch and the lion-hearted King of England. | Здесь не лишним будет заметить, что рыцари этих двух орденов считались врагами Ричарда: во время бесконечных распрей в Палестине между Филиппом Французским и английским королем они приняли сторону Филиппа. |
| It was the well-known consequence of this discord that Richard's repeated victories had been rendered fruitless, his romantic attempts to besiege Jerusalem disappointed, and the fruit of all the glory which he had acquired had dwindled into an uncertain truce with the Sultan Saladin. | Всем было известно, что именно благодаря этим распрям все победы Ричарда над сарацинами оказались бесплодными, а его попытки взять Иерусалим закончились неудачей; плодом же завоеванной славы было только ненадежное перемирие, заключенное с султаном Саладином. |
| With the same policy which had dictated the conduct of their brethren in the Holy Land, the Templars and Hospitallers in England and Normandy attached themselves to the faction of Prince John, having little reason to desire the return of Richard to England, or the succession of Arthur, his legitimate heir. | По тем же политическим соображениям, которые руководили их собратьями в Святой Земле, храмовники и иоанниты, жившие в Англии и Нормандии, присоединились к партии принца Джона, не имея причин желать ни возвращения Ричарда в Англию, ни воцарения его законного наследника, принца Артура. |
| For the opposite reason, Prince John hated and contemned the few Saxon families of consequence which subsisted in England, and omitted no opportunity of mortifying and affronting them; being conscious that his person and pretensions were disliked by them, as well as by the greater part of the English commons, who feared farther innovation upon their rights and liberties, from a sovereign of John's licentious and tyrannical disposition. | Со своей стороны, принц Джон ненавидел и презирал уцелевшую саксонскую знать и старался при любом случае всячески ее унизить. Он понимал, что саксонские феодалы вместе с остальным саксонским населением Англии враждебно относятся к его проискам, опасаясь дальнейшего ограничения своих старинных прав, чего они могли ожидать от такого необузданного тирана, каким был принц Джон. |
| Attended by this gallant equipage, himself well mounted, and splendidly dressed in crimson and in gold, bearing upon his hand a falcon, and having his head covered by a rich fur bonnet, adorned with a circle of precious stones, from which his long curled hair escaped and overspread his shoulders, Prince John, upon a grey and high-mettled palfrey, caracoled within the lists at the head of his jovial party, laughing loud with his train, and eyeing with all the boldness of royal criticism the beauties who adorned the lofty galleries. | Окруженный своими приближенными, принц Джон выехал на арену верхом на резвом коне серой масти и с соколом на руке. На нем был великолепный пурпурный с золотом костюм, а на голове - роскошная меховая шапочка, украшенная драгоценными каменьями, из-под которой падали на плечи длинные локоны. Он ехал впереди, громко разговаривая и пересмеиваясь со своей свитой и дерзко, как это свойственно членам королевской фамилии, рассматривал красавиц, украшавших своим присутствием верхние галереи. |
| Those who remarked in the physiognomy of the Prince a dissolute audacity, mingled with extreme haughtiness and indifference to the feelings of others could not yet deny to his countenance that sort of comeliness which belongs to an open set of features, well formed by nature, modelled by art to the usual rules of courtesy, yet so far frank and honest, that they seemed as if they disclaimed to conceal the natural workings of the soul. | Даже те, кто замечал в наружности принца выражение разнузданной дерзости, крайнего высокомерия и полного равнодушия к чувствам других людей, не могли отрицать того, что он не лишен некоторой привлекательности, свойственной открытым чертам лица, правильным от природы и приученным воспитанием к выражению приветливости и любезности, которые легко принять за естественное простодушие и честность.
|