| Such an expression is often mistaken for manly frankness, when in truth it arises from the reckless indifference of a libertine disposition, conscious of superiority of birth, of wealth, or of some other adventitious advantage, totally unconnected with personal merit. | Такое выражение лица часто и совершенно напрасно также принимают за признак мужественности и чистосердечия, тогда как под ними обычно скрываются беспечное равнодушие и распущенность человека, сознающего себя, независимо от своих душевных качеств, стоящим выше других благодаря знатности происхождения, или богатства, или каким-нибудь иным случайным преимуществам. |
| To those who did not think so deeply, and they were the greater number by a hundred to one, the splendour of Prince John's "rheno", (i.e. fur tippet,) the richness of his cloak, lined with the most costly sables, his maroquin boots and golden spurs, together with the grace with which he managed his palfrey, were sufficient to merit clamorous applause. | Однако большинство зрителей не вдавалось в такие глубокие размышления. Для них достаточно было увидеть великолепную меховую шапочку принца Джона, его пышную мантию, отороченную дорогими соболями, его сафьяновые сапожки с золотыми шпорами и, наконец, ту грацию, с какой он управлял своим конем, чтобы прийти в восторг и приветствовать его громкими кликами. |
| In his joyous caracole round the lists, the attention of the Prince was called by the commotion, not yet subsided, which had attended the ambitious movement of Isaac towards the higher places of the assembly. | Принц весело гарцевал вокруг арены. Внезапно внимание его было привлечено продолжавшейся суматохой, вызванной притязаниями Исаака на лучшее место. |
| The quick eye of Prince John instantly recognised the Jew, but was much more agreeably attracted by the beautiful daughter of Zion, who, terrified by the tumult, clung close to the arm of her aged father. | Зоркий взгляд Джона мигом разглядел еврея, но гораздо более приятное впечатление произвела на него красивая дочь Сиона, боязливо прильнувшая к руке своего старого отца. |
| The figure of Rebecca might indeed have compared with the proudest beauties of England, even though it had been judged by as shrewd a connoisseur as Prince John. | И в самом деле, даже на взгляд такого строгого ценителя, каким был Джон, прекрасная Ревекка могла с честью выдержать сравнение с самыми знаменитыми английскими красавицами. |
| Her form was exquisitely symmetrical, and was shown to advantage by a sort of Eastern dress, which she wore according to the fashion of the females of her nation. | Она была удивительно хорошо сложена, и восточный наряд не скрывал ее фигуры. |
| Her turban of yellow silk suited well with the darkness of her complexion. The brilliancy of her eyes, the superb arch of her eyebrows, her well-formed aquiline nose, her teeth as white as pearl, and the profusion of her sable tresses, which, each arranged in its own little spiral of twisted curls, fell down upon as much of a lovely neck and bosom as a simarre of the richest Persian silk, exhibiting flowers in their natural colours embossed upon a purple ground, permitted to be visible-all these constituted a combination of loveliness, which yielded not to the most beautiful of the maidens who surrounded her. | Желтый шелковый тюрбан шел к смуглому оттенку ее кожи; глаза блестели, тонкие брови выгибались горделивой дугой, белые зубы сверкали, как жемчуг, а густые черные косы рассыпались по груди и плечам, прикрытым длинной симаррой из пурпурного персидского шелка с вытканными по нему цветами всевозможных оттенков, спереди прикрепленной множеством золотых застежек, украшенных жемчугом, - все вместе создавало такое чарующее впечатление, что Ревекка могла соперничать с любой из прелестнейших девушек, сидевших вокруг. |
| It is true, that of the golden and pearl-studded clasps, which closed her vest from the throat to the waist, the three uppermost were left unfastened on account of the heat, which somewhat enlarged the prospect to which we allude. A diamond necklace, with pendants of inestimable value, were by this means also made more conspicuous. The feather of an ostrich, fastened in her turban by an agraffe set with brilliants, was another distinction of the beautiful Jewess, scoffed and sneered at by the proud dames who sat above her, but secretly envied by those who affected to deride them. | Ее платье было застегнуто жемчужными запонками; три верхние запонки были расстегнуты, так как день был жаркий, и на открытой шее было хорошо видно бриллиантовое ожерелье с подвесками огромной ценности; страусовое перо, прикрепленное к тюрбану алмазным аграфом, также сразу бросалось в глаза, и хотя горделивые дамы, сидевшие на верхней галерее, презрительно поглядывали на прелестную еврейку, втайне они завидовали ее красоте и богатству. |
| "By the bald scalp of Abraham," said Prince John, "yonder Jewess must be the very model of that perfection, whose charms drove frantic the wisest king that ever lived! | - Клянусь лысиной Авраама, - сказал принц Джон,- эта еврейка - образец тех чар и совершенств, что сводили с ума мудрейшего из царей. |
| What sayest thou, Prior Aymer?-By the Temple of that wise king, which our wiser brother Richard proved unable to recover, she is the very Bride of the Canticles!" | Как ты думаешь, приор Эймер? Клянусь тем храмом мудрого Соломона, которого наш еще более мудрый братец Ричард никак не может взять, она хороша, как сама возлюбленная в Песни Песней. |
| "The Rose of Sharon and the Lily of the Valley,"-answered the Prior, in a sort of snuffling tone; "but your Grace must remember she is still but a Jewess." | - Роза Сарона и Лилия Долин, - отвечал приор. -Однако, ваша светлость, вы не должны забывать, что она не более как еврейка. |