— Приор Эймер, — сказал храмовник, — вы большой любезник, знаток
женской красоты и не хуже трубадуров знакомы со всем, что касается уставов
любви; но эта хваленая Ровена должна быть поистине чудом красоты, чтобы
вознаградить меня за снисходительность и терпение, которые мне придется
проявить, чтобы снискать расположение такого мужлана и мятежника, каков, по вашим словам, ее отец Седрик.
— Седрик ей не отец, а только дальний родственник, — сказал аббат. —
Она происходит из более знатного рода, чем он. Он сам напросился ей в опе-куны и привязан к ней так, что и собственная дочь не была бы ему дороже.
1 Один — верховный бог в древнегерманской мифологии.
2 Хервард — один из вождей англосаксонского народного движения против норманнских завоевателей.
3 В конце VI — начале VII в. в центральной и южной частях современной Англии
было расположено семь англосаксонских королевств: Кент, Уэссекс, Сассекс, Эссекс, Нортумбрия, Восточная Англия, Мерсия. В 829 г. все они объединились в единое государство — Англию.
4 Горе побежденному (лат.).
глава ii
43
О красоте ее вы в скором времени сможете судить сами. И пусть я буду ере-тиком, а не истинным сыном церкви, если белизна ее лица и величественное
и вместе кроткое выражение голубых глаз не изгонят из вашей памяти черно-волосых дев Палестины или гурий мусульманского рая.
— Ну, а если ваша прославленная красавица, — сказал храмовник, — окажется не так хороша, вы помните ваш заклад?
— Моя золотая цепь, — отвечал аббат, — а ваш заклад — десять бочек
хиосского вина. Я могу считать их своими, словно они уже стоят в монастырском подвале под ключом у старого Дениса, моего келаря.
— Но вы предоставляете мне самому решение спора, — сказал рыцарь
Храма, — и я проиграю только в том случае, если сознаюсь, что с троицына
дня прошедшего года не видывал такой красивой девицы. Так ведь мы с вами
уговорились? Ну, приор, прощайтесь со своей золотой цепью. Я надену ее поверх своего нагрудника на ристалище в Ашби де ля Зуш.
— Если выиграете честно, то и носите когда вам заблагорассудится, — сказал приор. — Я поверю вам на слово, как рыцарю и церковнику. А все-таки, брат, примите мой совет и будьте повежливей: ведь вам придется иметь дело
не с пленными язычниками или восточными рабами. Седрик Сакс такой человек, что если сочтет себя оскорбленным — а он очень чувствителен к оскор-блениям, — то не обратит внимания на ваше рыцарство, и мое высокое положение, и на наш священный сан и выгонит нас ночевать под открытое небо, хотя бы на дворе стояла полночь. И, кроме того, остерегайтесь слишком пристально смотреть на Ровену: он охраняет ее чрезвычайно ревниво. Если мы
дадим ему малейший повод к опасениям с этой стороны, мы с вами пропали.
Говорят, что он изгнал из дому единственного сына только за то, что тот дерзнул поднять влюбленные глаза на эту красавицу. По-видимому ей можно по-клоняться только издали; приближаться же к ней разрешается лишь с такими
мыслями, с какими мы подходим к алтарю Пресвятой Девы.
— Ну, так и быть, — отвечал храмовник, — постараюсь сдержаться и вести себя как скромная девица. Во всяком случае, не опасайтесь, что кто-нибудь
посмеет выгнать нас из дому. Мы с моими оруженосцами и слугами, Аметом
и Абдаллой, достаточно сильны, чтобы добиться хорошего приема.
— Ну, так далеко нам нельзя заходить… — отвечал приор. — Но вот
и вросший в землю крест, о котором говорил нам шут. Однако ночь такая темная, что трудно различить дорогу. Он, кажется, сказал, что нужно повернуть
влево.
— Нет, вправо, — сказал Бриан, — мне помнится, что вправо.
— Налево, конечно, налево. Я помню, что он именно налево указывал концом своей деревянной шпаги.
— Да, но шпагу-то он держал в левой руке и указывал поперек своего тела
в противоположную сторону, — сказал храмовник.
Как это всегда бывает, каждый упрямо защищал свое мнение; спросили слуг, но свита все время держалась поодаль и потому не слыхала того, что
44
айвенго
говорил Вамба. Наконец Бриан, вглядывавшийся в темноту, заметил у подножия креста какую-то фигуру и сказал:
— Тут кто-то лежит: либо спящий, либо мертвый. Гуго, потрогай-ка его
концом твоего копья.
Оруженосец не успел дотронуться до лежавшего, как тот вскочил, вос-кликнув на чистом французском языке:
— Кто бы ты ни был, но невежливо так прерывать мои размышления!
— Мы только хотели спросить тебя, — сказал приор, — как проехать
в Ротсрвуд, к жилищу Седрика Сакса.
— Я сам иду в Ротервуд, — сказал незнакомец. — Будь у меня верховая
лошадь, я бы проводил вас туда. Дорогу, хотя она и очень запутана, я знаю
отлично.
— Мой друг, мы тебя поблагодарим и вознаградим, — сказал приор, —
если ты проведешь нас к Седрику.
Аббат приказал одному из служителей уступить свою лошадь незнакомцу, а самому пересесть на своего испанского жеребца.
Проводник направился в сторону, как раз противоположную той, которую указал Вамба. Тропинка скоро углубилась в самую чащу леса, пересекая
несколько ручьев с топкими берегами; переправляться через них было довольно рискованно, но незнакомец, казалось, чутьем выбирал самые сухие
Незнакомец, казалось, чутьем выбирал самые сухие и безопасные места для переправы
глава ii
45
и безопасные места для переправы. Осторожно продвигаясь вперед, он вывел наконец отряд на широкую просеку, в конце которой виднелось огром-ное неуклюжее строение.
Ротервуд
Указав на него рукою, проводник сказал аббату:
— Вот Ротервуд, жилище Седрика Сакса.
Это известие особенно обрадовало Эймера, который обладал не очень
крепкими нервами и во время переезда по топким низинам испытывал такой
страх, что не имел ни малейшего желания разговаривать со своим проводником. Зато теперь, чувствуя себя в безопасности и недалеко от пристанища, он мигом оправился; любопытство его тотчас пробудилось, и приор спросил
проводника, кто он такой и откуда.
— Я пилигрим и только что вернулся из Святой земли, — отвечал тот.
— Лучше бы вы там и оставались воевать за обладание Святым Гробом, —
сказал рыцарь Храма.
— Вы правы, достопочтенный господин рыцарь, — ответил пилигрим, которому наружность храмовника была, по-видимому, хорошо знакома. —
Но что же удивляться, если простой поселянин вроде меня вернулся домой; ведь даже те, кто клялся посвятить всю жизнь освобождению святого города, теперь путешествуют вдали от тех мест, где они должны были бы сражаться
согласно своему обету?
46
айвенго
Храмовник уже собрался дать гневный ответ на эти слова, но аббат вмешался в разговор, выразив удивление, как это проводник, давно покинувший
эти места, до сих пор еще так хорошо помнит все лесные тропинки.
— Я здешний уроженец, — отвечал проводник.
И в ту же минуту они очутились перед жилищем Седрика. Это было ог-ромное неуклюжее здание с несколькими внутренними дворами и оградами.
Его размеры указывали на богатство хозяина, однако оно резко отличалось
от высоких, обнесенных каменными стенами и защищенных зубчатыми баш-нями замков, где жили норманнские дворяне; впоследствии эти дворянские
жилища стали типичным архитектурным стилем во всей Англии.
Впрочем, и в Ротервуде имелась защита. В те смутные времена ни одно
поместье не могло обойтись без укреплений, иначе оно немедленно было бы
разграблено и сожжено. Вокруг всей усадьбы шел глубокий ров, наполненный
водой из соседней речки. По обеим сторонам этого рва проходил двойной частокол из заостренных бревен, которые доставлялись из соседних лесов. С западной стороны в наружной ограде были сделаны ворота; подъемный мост