- Стена капитальная, правильно?
- Да, это внешняя стена дома. И никаких потайных ходов тут быть не может, - пояснил хозяин квартиры.
- Вот что, Костя... Вам неплохо было бы съехать куда-нибудь на время. Хотя бы недельки на две. А я останусь. Сохранность имущества гарантирую.
- Феликс Валерьевич! - с некоторой обидой в голосе произнес бизнесмен. - Неужели вы могли подумать, что я вам не доверяю?
- Вам есть где пожить?
- Конечно, это не проблема. У моего знакомого сейчас пустует "двушка" в центре, он ее продавать нацелился. Так я пока там...
- Вот и отлично. Постараюсь разобраться с вашей проблемой как можно скорее.
= = =
В первые три дня ничего не случилось. Профессор часами просиживал в кабинете Леденцова, листая старинные книги по магии. И даже спать Феликс Валерьевич устраивался здесь же, в большом мягком кресле, укрываясь пледом.
Днем Рудниченко прохаживался из угла в угол и рассуждал вслух:
- Допустим, встреча Леденцова с неким загадочным существом все же имела место. Но где логика в поведении этого Айвуна? Кто он вообще? Демон? Неприкаянная душа? Он убивает отца Кости, а затем - спасает самого Костю от уголовников. И где это существо находилось столько лет? Почему возникло именно теперь?..
Изучение материалов уголовного дела также не слишком помогло Рудниченко. Действительно, один из бандитов скончался от разрыва гортани, а второй - от сердечного приступа (как оказалось, у него с юности были проблемы, он перенес две операции). Орудия убийства не нашли. По мнению эксперта, горло просто сдавили, как клещами, причем чем-то довольно острым. Леденцова допрашивали многократно, но он упорно твердил, что потерял сознание до того, как с его недругами стало что-то происходить (еще бы - расскажи он про здоровенного зубастого муравья, как пить дать, упекли бы в психушку!).
На четвертый день позвонил Михаил, который был в курсе, что Рудниченко временно квартирует у его приятеля-бизнесмена.
- Профессор, вы не очень сердитесь на меня за то, что я сосватал вам Костю?
- Нет, Миша, ни в коем разе. Я с удовольствием занимаюсь этой задачкой. Живу один в шести комнатах и ощущаю себя этаким "новым русским".
- Я вот что вспомнил, Феликс Валерьевич. Недавно по случаю купил одну книгу... Очень редкую. Вышла она во Франции, в середине пятидесятых, на русском языке. Издатель - некто Хвостов, руководитель Русского Магического Сообщества за границей. Может, она будет вам полезна?
- И как она называется?
- "Книга Серых Миров".
- Знаешь, Миша - а я о ней слыхал. И давно хотел бы иметь в своей библиотеке, но увы... Как ты сумел достать ее?
- Ну... Повезло, наверное. Так я вам привезу ее?
= = =
Два дня Рудниченко без отрыва изучал раритет, доставленный ему Михаилом. Спал профессор по три-четыре часа, да после полудня устраивал себе пятнадцатиминутную релаксацию. А еще - делал записи.
Десятки страниц испещрены были заметками Феликса Валерьевича; он беспрестанно что-то переправлял, комкал листы, чтобы затем взяться за дело с удвоенной энергией.
Утром третьего дня, после традиционного кофе, Рудниченко вдруг хлопнул себя ладонью по лбу.
- Вот черт! Ну что бы мне раньше догадаться!..
4.
Первым делом Феликс Валерьевич отключил телефон. И только потом - электрический счетчик. В квартире стало темно - ведь на часах было уже около девяти вечера.
Нескольких свечей профессору было вполне достаточно, чтобы провести приготовления к ритуалу. Ковер был свернут загодя; на паркете Рудниченко мелом изобразил большой квадрат с диагоналями. Затем в каждом из четырех получившихся треугольников начертал некие символы, которые абсолютно ничего не сказали бы непосвященному. Расставив свечи по углам квадрата, профессор опустился на пол в позу лотоса, прямо на место пересечения диагоналей. Прикрыл глаза...
- Властелин Серых Миров, к тебе обращается недостойный смертный..., - зашептал он. - Во имя Справедливости, преклоняясь перед Балансом и Равновесием, почитая Законы твои - прошу тебя... Проведи меня по своим Владениям. Проведи. Проведи. Проведи...
... Потоком невесомых белых частиц сознание профессора взмыло вверх и устремилось к полотну, висящему на стене комнаты. Пронеслось сквозь нарисованные глаза знатной дамы, завертелось по бесконечной спирали, а потом...
Потом Рудниченко внезапно открыл глаза и обнаружил себя стоящим в начале длинной анфилады серых комнат, столь одинаковых, огромных и каменно-мрачных, что невольно приходило на ум одно-единственное - человек так построить не мог.