"Иди! - приказал ему некто - извне или изнутри... - Иди и не оборачивайся!"
И профессор пошёл...
Гулко звучали шаги его под высоченными сводами. Впереди простиралась вечность.
"Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла...",- вспомнилось почему-то. Каменные проходы, еще мгновения назад казавшиеся пустынными, начали оживать. Некие юркие существа, серые, как и всё вокруг, шныряли по стенам, издавая неприятные уху звуки. Профессор не оборачивался. Хотя пальцы непроизврольно сжимались в кулаки.
"Надо идти, - повелел он - на этот раз сам себе. - Надо идти, иначе..."
Иначе - что? Ответа на вопрос у него не было. Но он сейчас и не требовался. Справа, в самом углу, притулилась фигурка в лохмотьях. Профессор слегка замедлил шаг...
Черноволосая девушка с неправдоподобно зелеными глазами перебирала обеими руками четки, сидя у стены. Профессор остановился. Посмотрел на странную незнакомку. Та улыбнулась. Затем вдруг, злобно оскалившись, зашипела и, щелкнув зубами, подалась вперед... Профессор сразу отпрянул и продолжал свой путь, уже не оборачиваясь.
Еще один зал... Еще... Поворот... Стоп!
Феликс Валерьевич замер, стараясь пореже дышать. Позади прошелестели по полу чьи-то одежды. Шорох был едва слышен, и Рудниченко-человек навряд ли вообще бы уловил его. А вот Рудниченко-дух - смог.
- Ты понял, кто я? - прозвучал в серой тишине вопрос ниоткуда.
- Да, - сказал профессор. И добавил: - Раз уж я здесь...
- Ты храбр, смертный. Отчаянно храбр.
- Тут только мое сознание. Тело осталось в мире людей, - заметил Рудниченко, по-прежнему предпочитая не оборачиваться. Но это и не потребовалось - обладатель голоса сам появился перед ним. Высокая фигура в плаще изумрудного цвета, с отливом.
- Это тебя не спасет. Или ты не знаешь, что можно заковать душу в Серых Мирах навсегда? Что тогда станется с твоим телом?
- Я знаю это. Но ты ведь не будешь убивать без причины, Стерегущий Мрак.
Собеседник профессора одним движением откинул капюшон; Рудниченко подавил желание зажмуриться, чтобы не видеть громадную черную голову с красными глазами-угольками, и внушительную пасть, полную острых зубов.
- Значит, портрет - это проход в Серые Миры,- произнес профессор с полувопросительной интонацией. - И поэтому вы оберегаете хозяина дома? Не дали тем людям с ним расправиться.
По морде чудища скользнуло некое подобие усмешки.
- Не поэтому. Тайну ты узнаешь, раз уж нашел способ проникнуть в Серые Миры. Но поклянешься - здесь и сейчас - что никому и никогда ее не откроешь.
Профессор опустил взгляд...
"Он знает... Знает, о чем я думаю. Бесполезно скрывать..."
- Хорошо. Я клянусь.
Стерегущий Мрак одобрительно кивнул.
- Дело в самом хозяине дома. Его судьба - стать одним из нас. Стать первым из нас. После смерти... Но время еще не пришло.
- Так зачем же было убивать его отца?
- Это вышло случайно. Портал закреплен за мной. Я соблюдал Правила. Но в тот момент... В тот день меня не было - здесь находился другой... Стерегущий. Новообращенный. Старик хотел перевесить портрет. Но все равно - Стерегущий не должен был показываться, достаточно было силы внушения. Он нарушил. И уже наказан.
- Как именно?
- Тебе лучше не знать. Я и так сказал слишком много.
Рудниченко закрыл лицо ладонями.
- Я понял... я догадался. Души грешников - вот кто такие Стерегущие Мрак. То есть те, кто не попал сразу в Преисподнюю... Но ведь Костя...
- Он еще станет грешником. Или уже стал. Война ломает людей...
Рудниченко вздрогнул при этих словах - будто понял что-то еще, очень важное... Но оно тут же и ускользнуло из мыслей.
- В первый раз я приходил к нему познакомиться, взглянуть на будущего повелителя. Он был совсем ребенком. Но он запомнил...
- Еще как запомнил...,- эхом повторил профессор. Он внезапно почувствовал, что замерзает.
- Тебе пора,- сказал Стерегущий. - Ты получил ответы на вопросы.
Не дожидаясь, что скажет Рудниченко, грозный обладатель изумрудного плаща повернулся и побрел прочь. И тут профессор сделал то, чего делать никак не собирался.
- Айвун!.. - крикнул он вслед чудовищу.
Стерегущий Мрак замер. Медленно повернул голову. Набросил на нее капюшон. Поднял в знак прощания руку (лапу?) с длинными, сверкающими когтями. И - растворился в сером тумане...
5.
Феликс Валерьевич, очнувшись, как от толчка, открыл глаза. Не без труда поднялся на ноги, хрустнул суставами.
За окнами занимался рассвет; свечи давно уже догорели и оплыли.