Из этого увлечения рыцарством выросла и вторая любовь Кристофера – фехтование на мечах. До девятнадцати лет он занимался с приглашенным учителем три раза в неделю, но в прошлом году старый мастер уехал в солнечную Латинию, а искать нового не стали. Тренировки сошли на нет, навыки владения мечом, и без того средние, стали ухудшаться.
– Ты совсем ничего не съел, – негромко заметила мать.
– Аппетит пропал.
Отец вышел из столовой, и Кристофер остался наедине с матерью, закутанной в черное. Находиться рядом не хотелось. После смерти Джозефа она превратилась в тень себя: стала тихой, дрожащей, могла в любой момент заплакать. Вот как сейчас – стоило двери за спиной отца захлопнуться, как глаза матери заблестели от слез, а нос покраснел. Аппетит, и без того неважный, совсем исчез. Кристофер жалел мать, но не знал, чем ей помочь, а единственная попытка утешить ее привела к тому, что она заперлась в покоях, не в силах унять истерику. Помог только лауданум.
– Доброй ночи, матушка, – произнес Кристофер, поднимаясь.
Она в ответ слабо улыбнулась.
В спальне ждала крата. Она лежала на кровати, разметав рыжие кудри по подушкам, но, едва Кристофер переступил порог, села. Движение получилось текучим и плавным, красивым.
– Господин мой, – хитро улыбнулась Дали.
Кристофер сотни раз просил ее не называть его так, язык до мозолей стер, но упрямое создание не обращало на просьбы внимания, а приказывать не хотелось. Она была ему другом, он узнал ее первой из домашних фей, и раньше, до того как Кристофер отправился в школу, а затем в университет, они проводили вместе сутки напролет. Крата играла с ним, гуляла с ним, рассказывала ему истории, а он приносил ей самые свежие сливки и позволял быть собой. Казалось бы, какая мелочь, но Кристофер знал, как жили домашние феи при прошлом Мэллоуне с проявившейся волшебной кровью, знал, что одно его слово может лишить Дали даже тела, оставив лишь обязанность защищать дом и хозяина. Знал и никогда не приказывал. Впрочем, крата знала границы дозволенного, и если и проходилась, то по самому краешку.
– Я же говорил…
– Знаю-знаю, не называть тебя так. – Дали приподняла изящную ладошку и пошевелила пальчиками, показывая свое пренебрежение. – Сегодня ты избегал меня.
– Разве? – Кристофер достал из ящика стола бумагу, чтобы лично написать приглашения.
Обиду в голосе краты он проигнорировал: сосредоточился на тексте, стал прикидывать, на какое время назначить пикник, чтобы гостям не пришлось собираться впопыхах, а слугам – торопиться с готовкой. В качестве места он выбрал старый яблоневый сад на холме: оттуда открывался живописный вид на городок, а яблони давали достаточно тени, чтобы даже жаркий день сделать приятным.
– Да! – отозвалась Дали. Она поднялась с кровати и, подойдя к Кристоферу, с интересом изучила приглашения. – И даже сейчас тебе куда интереснее писать эти записки, чем общаться со мной!
С этим он поспорить не мог. Ему действительно было не до краты: приглашения требовалось запечатать, найти слугу, который отнесет их адресатам, а еще отдать распоряжения о подготовке закусок. Кристофер занимался подобным второй раз в жизни и чувствовал себя не очень уверенно, куда чаще он становился гостем, причем самым желанным и почетным.
– Прости, – все-таки повинился Кристофер, не столько раскаиваясь, сколько не желая злить крату. – Но мне сейчас не до праздных бесед!
– Я вижу, – холодно произнесла она, вложив в эту короткую реплику и презрение, и досаду.
Она все чаще обижалась, когда у него не хватало времени на нее, и это одновременно и злило, и огорчало, ведь Кристофер не хотел причинять ей боль, просто теперь, кроме Дали, у него появились и другие интересы! Новые занятия (она терпеть не могла, когда он уезжал на охоту или на приемы), новые люди (пару раз угольки из камина обжигали приятелей из университета, гостивших в Мэллоун-холле), а теперь вот и Эбигейл Айвз, загадка которой не давала Кристоферу покоя.
– Ну, Дали, – начал было он, но фея исчезла: то ли ушла, то ли просто скрылась от взгляда.
Кристофер покачал головой и отправился искать слуг. В большинстве поместий те вечерами собирались на кухне: перемыть посуду, сделать заготовки на завтрашний день, поужинать и, в конце концов, посплетничать. Мэллоун-холл исключением не был, поэтому на кухне Кристофер обнаружил и бессменную властительницу очага миссис Кук, и Стиви, сына конюха, который частенько выполнял работу посыльного, и другую прислугу. Раздав распоряжения, весьма довольный собой Кристофер направился к оранжерее. Он любил ее вязкую теплоту, наполненную ароматами сладких цветов, к тому же чаще всего обиженная крата уходила именно туда. Ссориться с домашними феями не хотелось, следом за Дали могли взбунтоваться и другие, такое уже случалось. Целый месяц пришлось задабривать соседей, оказавшихся совсем не добрыми, – оставлять молоко и каждый день просить прощения.