Только и здесь нас поджидало разочарование. На границу контролируемой зоны вышли два демона в ранге герцога, со своими армиями. Когда мы подлетели, Кирк и Мрачный уже были на месте. Собственно, они угрозу и устранили. Мы даже не успели разобрать, как именно. Сверкнуло, бабахнуло, полыхнуло, и демоны отправились баиньки.
— Не зря они на верхних строчках, — заметил Шупа, когда весь бой уже закончился.
Про мелочевку и упоминать не стоит. Их другие драконоборцы разметали. Нам ничего не досталось.
— Так дальше не пойдёт, — сказал я. — Давайте день отдыха, и двинем ещё дальше. А то я так глаза ещё месяц набивать буду.
— Рискованно, но согласен, — кивнул Шупа.
— Да без проблем, — ответила Калия.
Тамара же глазела в сторону лидеров списка и молчала.
Мария выслушала рассказ Люция без удивления. Тот вернулся к вечеру, с неудачей.
— Не получилось и не получилось, — беспечно ответила она.
— Ты и не рассчитывала, что получится, — догадался Люций.
— Почему это? Как раз рассчитывала. Но что-то ты заржавел. Ничего в тебе от аристократа не осталось.
Люций хмыкнул, но спорить не стал. Себе дороже.
Мария же перевела взгляд на стену, активировала на пару мгновений глаза, оценила, что к ним в спальню идет Василиса, явно с решительным настроем, и вышла ученице навстречу.
Девушка замерла, с занесенной для стука рукой, когда Гроза открыла дверь.
— Хотела поговорить?
— Д-да, — запнулась Василиса, покраснев.
— Идем тогда в кабинет.
Вскоре Гроза разместилась в кресле, а Васька мялась, стоя напротив.
— Что ты хотела сказать? Явно что-то не очень приятное, поэтому давай, не откладывай.
— Я не готова к детям! — выпалила Василиса.
— Не готова? — недоуменно свела брови Гроза.
— Да, не готова, — девушка набралась решимости и выдала заготовленную речь: — Я ещё не стала полноценной целительницей. Если сейчас выйду замуж и рожу, то потеряю несколько лет, и не факт, что вернусь к этому. Поэтому я бы хотела отложить рождение ребенка на несколько лет.
— Вот оно что, — поняла Гроза. — А ко мне зачем пришла?
— У вас договор со Спаром и… — потупила Василиса взгляд.
— И ты хочешь убедить меня дать Спару несколько лет отсрочки, — кивнул Гроза, закончив чужую мысль.
Повисла неприятная пауза. Василиса чувствовала, как громко бьется её сердце. Гроза же сидела почти неподвижно, и ничего по её лицу понять было нельзя.
— Да не бойся ты так. Я не сержусь. Наоборот, в какой-то мере даже горжусь тобой.
— Гордитесь? — растерялась девушка.
— Не зря учила. У тебя появилось собственное мнение, которое ты не побоялась прийти отстаивать. Да и чего уж, вместо того чтобы пищать от радости, что твой дорогой Спар возьмёт тебя в жёны, ты думаешь о карьере!
— И… вы не злитесь? — окончательно потерялась Василиса, которая готовилась к чему угодно, но не похвале.
Мария улыбнулась, подумав, что девочке ещё катастрофически не хватает опыта. Наивности стало поменьше, но до конца та не ушла.
— Нет, не злюсь.
— И вы дадите Спару отсрочку?
— Хм… — Мария задумалась, как именно повести разговор. — Послушай меня, Василиса. Позволь мне кое-что тебе сказать и объяснить. Во-первых, ты с чего-то взяла, что когда-то наступит идеальное время для материнства. Это ошибка. Идеального момента никогда не будет. Когда мне было лет двадцать пять, я думала как и ты. Какие дети, когда нужно обрести силу? Сначала освоить один камень, потом второй, третий… Найти другие источники силы, отработать их. Всегда находятся причины, чтобы отложить семью. Но проходит время, в тебе что-то меняется и… Вдруг обнаруживается, что тебе это недоступно. Мне почти сто лет. Семьдесят из них я провела в поисках способа стать матерью. Как ты знаешь — не преуспела. Если бы получилось отмотать время и сделать выбор, родить или пройти тем же путем, я бы, без сомнений, выбрала первое. Потому что сила хороша, только когда ты её ищешь, для борьбы и власти. В обычной жизни от неё почти нет толку, и не сказать, что сила, любая, в том числе целительская, делает счастливой. Это всего лишь инструмент, которым ещё надо правильно распорядиться. Поэтому я повторю вопрос. С чего ты взяла, что когда-то наступит идеальный момент?
— Но… Но сейчас совсем рано! — выдала девушка, опешив от того, с какой проникновенностью говорила Гроза.
Она говорила без лишних эмоций и восклицаний, спокойным, вкрадчивым тоном, но как-то так вышло, что девушка в полной мере прочувствовала то, что за этим стояло. Безграничную усталость, застарелую боль, отчаяние и отсутствие смысла.
— Да, ты права, — не стала спорить Вологодская. — Но это было только во-первых. Во-вторых, с чего ты взяла, что Спар долго проживёт?