«Свежие», — отметил про себя Башкиров, внутренне поежившись.
— Посредник сообщил, что получил заказ от смотрящего.
Третий взмах, и ещё несколько голов вывалилось на стол. Места не хватило, и парочка из них упала на пол, залив кровью ковер.
— Смотрящий оказался самым несговорчивым, но и с ним мы нашли общий язык. Если выглянете в окно, то увидите столб дыма. Дом этого господина отлично пылает. Но самое интересное — этот господин сообщил нам, что заказ он получил от вашего старшего сына. А вот и он, кстати.
Башкиров вздрогнул, живо представив, как беловолосый сейчас достанет из кольца голову сына.
Тот действительно махнул рукой, глаза Дмитрия Васильевича распахнулись от ужаса.
Но нет, головы не появилось. Вместо этого откуда-то со стороны выплыл едва заметно светящийся шар. Внутри которого старший сын и находился. Он был жив, бешено вращал глазами, его лицо раскраснелось, а руки и ноги были заведены назад.
Башкиров вскочил и был в этот момент готов атаковать. Но как вскочил, так и споткнулся о насмешливый взгляд беловолосого. Тот только этого и ждал. Повода.
Усмирив страх и гнев, Башкиров сел обратно.
— Что будем делать, Дмитрий Васильевич? Такен просил меня никого из вашего семейства не убивать. Но просьбы на то и просьбы, что их не обязательно выполнять. Особенно когда вы не хотите быть добрыми соседями и вести дела честно. Мне ведь вашего не надо.
— Это переходит все границы, молодой человек, — холодно ответил Башкиров.
— Видите ли, господин Башкиров, вступить в королевство Такена вы сами отказались. А значит, на вас не распространяется защита моего учителя, как и законы королевства. Но Мастер милостив и добр, мне не хотелось бы его расстраивать. С другой стороны, мелкая вражда с вами мне тоже не нужна. Куда проще решить проблему радикально. Так что я вас спрошу один раз, господин Башкиров. Как вы предпочтете решить вопрос. Уладить дело миром или начать открытый конфликт?
Дмитрий Васильев посмотрел на сына, который ничего не мог сделать. И это полный легендарщик, который не раз бывал в Колодце и имел большой боевой опыт! Посмотрел в окно, за которым стояла темень. Прислушался к тишине в самом поместье и вокруг.
Уже прошло достаточно времени, чтобы охрана хоть как-то отреагировала. Получалось, что ситуация куда хуже. В комнате находился только беловолосый, с открытым лицом, но в черном костюме. И ещё одна фигура, полностью черная, не понять, кто это. Но несложно догадаться, что всё поместье, а возможно, и город, взяли под полный контроль.
— Я бы предпочёл решить вопрос миром, — ответил Башкиров то единственное, что ему оставалось.
— Отлично, — воскликнул парень. — Я рад, что вы проявили благоразумие. Давайте перейдем к деловой части нашего вопроса. Погибло трое мужчин, их семьи остались без кормильцев. Молодую девушку чуть не изнасиловали, она на всю жизнь получила психологическую травму. Думаю, хватит по сотне золотых за каждого пострадавшего, чтобы компенсировать их горе.
— Издеваешься⁈ — вскинулся Башкиров.
— Думаете, этого слишком мало? — невозмутимо спросил парень.
Башкиров промолчал. Он отчетливо понимал, что находится в невыгодном положении. Четыреста золотых — эта сумма не разорит род, но казну и свободные финансы изрядно потреплет.
— Хорошо. Я принесу деньги.
— Я подожду.
Пока Башкиров ходил до кабинета, открывал сейф, отсчитывал нужную сумму, успел подумать о многом.
Когда вернулся, Спартанец молча забрал деньги, достал лист бумаги и протянул мужчине.
— Что это? — спросил Дмитрий Васильевич.
— Это документ о продаже тех земель, из-за которых вышел спор. Вы же утверждали, что Лесник вам их продал? Я выкуплю обратно.
Башкиров забрал документ, прочитал. Точное описание земель. Цена — один золотой.
Это было наглостью. Ему собирались заплатить из тех денег, которые только что отняли.
— Ручку? — предложил беловолосый ублюдок.
— Благодарю, — сухо ответил Дмитрий Васильевич и подписал документ. — Теперь я попрошу отпустить моего сына и покинуть дом.
— Разумеется. Надеюсь, мне больше не придётся заглядывать к вам ночью, — улыбнулся напоследок парень и ушёл.
Глава 12
Конфликт, или Как Спартанец наконец-то понял
Ночка вышла кровавая. Настолько, что аж плеваться хотелось. Успокаивало лишь одно — жестокость сейчас избавляла от многих проблем в будущем. Правда, порождала новые проблемы, но такова жизнь.