Прошло несколько часов, и только теперь Каспиан обнаружил, что Эдмунда на поляне больше нет. Желание в очередной раз победило здравый смысл, и он поскорее поднялся на ноги.
— Ситуация мне ясна, — кивнул Каспиан, складывая карты. — Завтра должна прийти новая информация от разведки, тогда и дополним существующий план. Вопросы?
— Всё понятно, ваше величество, — Реввус склонил голову. — И… простите меня, но этим визитом вы подвергаете себя опасности. Вы уверены, что это целесообразно?
— Как бы там ни было, я уже всё решил, — ответил Каспиан. — К тому же, пока здесь король Эдмунд, я тоже останусь.
— Ваша воля, — будто бы нехотя согласился Реввус, но Каспиан уже не обращал на него внимание. Ноги сами принесли его к шатру Эдмунда, возле которого нёс стражу верный Пипайсик.
— Ваше величество, — мышь почтительно поклонился. — Что я могу для вас сделать?
— Скажи королю Эдмунду, что я хочу его видеть, — немного резким от нетерпения голосом приказал Каспиан, но Пипайсик остался на месте.
— Сожалею, но я не смогу выполнить этот приказ. Его величества в шатре нет.
— И где же он?
— Он отправился прогуляться, так он мне сказал, — слегка виновато ответил Пипайсик.
— Куда он пошёл?
— Кажется, туда, — Пипайсик махнул лапкой на северо-запад. — Но, ваше величество… Король Эдмунд сказал, что хочет побыть один.
— Хорошо, спасибо тебе. Я учту это, — попрощавшись с мышем, Каспиан, забыв о предупреждении, пошёл туда, куда ему указали. Он надеялся, что Эдмунд уже хоть немного оттаял и согласится спокойно с ним поговорить.
Сперва Каспиан думал, что Пипайсик случайно сообщил ему не то направление, так как, сколько бы он ни шёл, Эдмунда найти не удавалось. Солнце уже клонилось к закату, постепенно становилось всё темнее, но Каспиан вовсе не собирался возвращаться в лагерь. На этот раз он не планировал сдаваться: прошлый разговор прошёл совсем не так, как он думал, и теперь он просто обязан это исправить. Каспиан решительно шагал вперёд, собирая в кучу мысли и слова, которые он хотел высказать Эдмунду, но они все вмиг забылись, стоило ему увидеть своего короля.
Эдмунд обнаружился на одной из небольших полян: он сидел на земле, скрестив ноги, и издалека было не очень-то понятно, что он делает. Пользуясь тем, что солнце уже почти закатилось, Каспиан подошёл ближе и теперь увидел: Эдмунд колдовал. Между его ладоней мерцал лёд, и, медленно разводя их в стороны, Эдмунд формировал длинный блестящий стержень, и Каспиан замер: зрелище оказалось столь же завораживающим, сколько непривычным. Эдмунд управлялся со льдом так, будто бы эта сила была с ним всю жизнь; он перехватил стержень одной рукой, а второй провёл по нему, придавая ему форму, смутно напоминающую меч. Когда подобие клинка было готово, Эдмунд оценивающе осмотрел его, а потом вдруг с силой ударил им по земле. Каспиан ожидал, что ледяной меч расколется, но он остался практически целым: на траву упало только несколько мельчайших кристаллов льда.
— В этом его главная опасность: он очень прочный и не поддаётся физическим законам, — вдруг сказал Эдмунд, и Каспиан будто бы отмер; он ощутил себя так, будто бы его застукали с поличным на месте преступления. — Я напугал тебя?
— Как ты узнал, что я здесь? — Каспиан задал совсем не тот вопрос, который мог бы стать уместным в данной ситуации.
— Я прожил в Нарнии лишь немного меньше твоего, — Эдмунд поднялся на ноги и повернулся, и Каспиан заметил странную усмешку у него на губах. — Король, пусть и бывший, никогда не должен терять бдительность. Я давно знаю, что ты тут.
— Это меня и удивляет, — вздохнул Каспиан. — Ты знал, что я здесь, и не прогнал меня вон.
— А в этом есть смысл? — вскинул бровь Эдмунд; Каспиан покачал головой. — Вот и я о том. Ты до чёртиков упрямый, Кас. Напрасно.
— Ты всё ещё не настроен на разговор? — Каспиан продолжил смотреть на Эдмунда, хотя, ощущая отголоски утреннего холода, он всё больше хотел отвести взгляд. — С утра прошло достаточно много времени.
— Всё, что я хотел тебе сообщить, уже было сказано, — Эдмунд вдруг закрыл глаза и сжал руками свой самодельный меч; под поражённым взглядом Каспиана тот начал исчезать, будто бы впитываясь в руки Эдмунда, пока совсем не пропал. Каспиану показалось, что после этого Эдмунд слегка пошатнулся, но не успел даже ничего сообразить, как тот снова пришёл в норму. — Ты уже дважды видел, на что я способен. Что мне ещё тебе сказать и продемонстрировать, чтобы ты наконец понял меня?
— А мне как доказать тебе свою любовь? — Каспиан сжал руки. — Или то, что мне неважно…
— А мне важно! — прорычал Эдмунд, но потом уже спокойнее добавил: — Рано или поздно ты всё-таки поймёшь меня, Кас, то, что я делаю это ради тебя.
Каспиан открыл рот, чтобы ответить, но в следующую секунду передумал: был ли смысл в его словах, если Эдмунд упрямо продолжал твердить одно и то же? Ощущение, что его загнали в глухой угол, становилось всё сильнее, а надежда, озарившая его ещё несколько дней назад, начала постепенно гаснуть, оставляя после себя лишь тлеющие угли. Сдаваться и отступать было совсем не в правилах Каспиана, но что он мог сделать? Когда-то Эдмунд являлся для него надёжным плечом и опорой, и когда это рухнуло, Каспиан чувствовал себя беспомощным ребёнком.
— Давай вернёмся в лагерь, — вдруг предложил Эдмунд, нарушая установившуюся между ними тишину. Его голос звучал бесстрастно, как и раньше, словно бы из него выкачали все эмоции. — Уже совсем темно.
— Пошли, — тихо ответил Каспиан, и они направились обратно. — Я видел план, который ты составил, — как бы невзначай произнёс он, не в силах нести на плечах эту дурацкую тишину между ними.
— Знаю. Что скажешь? — Эдмунд даже не посмотрел на Каспиана в ответ.
— Тебе известно, что я думаю о твоих стратегических способностях. Отлично сработано, — Каспиан постарался сделать вид, что его вовсе не волнует этот холод; иными словами, он цеплялся за возможность разговора, который со стороны мог бы показаться нормальным.
— Во многом это заслуга Реввуса и остальных. Разведчики тоже сыграли огромную роль, — заметил Эдмунд, и, кажется, Каспиану удалось уловить в его тоне нотку того былого энтузиазма, с которым Эд когда-то говорил о военных планах и стратегиях. — Однако для такой миссии солдат у нас чересчур мало. Если вспомнить численность армии Джадис в прошлый раз, можно предположить, что сейчас она собрала не меньше.
— Это не проблема: я пришлю столько солдат, сколько, по твоему мнению, нам нужно. Я бы мог привлечь и свой личный гарнизон.
— Было бы неплохо. Я не хочу подвергать все эти жизни опасности, но… Нарния не выстоит без войны, — Эдмунд вдруг посмотрел на Каспиана, и от его пронзительного взгляда внутри что-то сжалось. — Раз уж так получилось, нам нужно сражаться и бросить на это все возможные силы.
— Конечно. Я пошлю гонцов на Танцевальный Луг, в дальние леса и в Кэр-Параваль. Думаю, этих людей и зверей должно хватить.
— Завтра придёт разведка, обсудим этот вопрос с ними и остальными, — кивнул Эдмунд; по его замедлившемуся шагу Каспиан понял, что они уже на подходе к лагерю. Он резко остановился, и Эдмунд замер рядом с ним, вопросительно заглянув в глаза.
— Когда ты так спокойно со мной разговариваешь и не пытаешься убедить меня в том, что мне стоит держаться от тебя подальше, мне кажется, что всё как раньше, а случившееся утром — дурной сон, — прошептал Каспиан, мысленно ударив себя несколько раз за эти слова. Этой фразой он мог испортить более-менее мирное отношение Эдмунда к нему этим вечером, но тот вдруг сделал шаг ближе. Каспиан замер, боясь спугнуть момент; Эдмунд же протянул руку и мягко сжал предплечье Каспиана. Даже сквозь ткань рубашки Каспиан ощутил, какая холодная — нет, ледяная — держащая его ладонь, но желания отстраниться не появилось.
— Я бы больше всего на свете хотел, чтобы всё было как раньше, — голос Эдмунда сквозил такой болью, что Каспиан широко распахнул глаза. Это не вязалось со всеми произнесёнными им ранее словами, и Каспиану на миг показалось, что он видит перед собой своего Эдмунда, того мальчишку, с которым они гуляли по нарнийским лесам, сражались на мечах на борту корабля и провели тысячи бессонных ночей в королевской каюте «Покорителя Зари». — Но это теперь невозможно, — он резко отпустил Каспиана и отошёл. Искры боли в тёмных глазах погасли, будто бы их и не было. — Нас уже наверняка ищут, вернёмся в лагерь.