— У тебя есть план? — мягко поинтересовалась сидящая на соседнем троне Лилиандиль. Каспиан вздрогнул: голос жены вывел его из замешательства, он и забыл, что находится в тронном зале не один.
— Ты знаешь, что нет, — Каспиан сокрушённо посмотрел на Лилиандиль. — Я бы сказал тебе, изменись хоть что-то.
— Тебе не стоит так себя корить, Каспиан, — ласково произнесла она, аккуратно кладя руку ему на плечо. — Даже твои лучшие военачальники не знают, как бороться с Белой Колдуньей…
— Но я король, Лилиандиль! — Каспиан подскочил с трона, сбросив ладонь Лилиандиль с плеча, и принялся взад-вперёд расхаживать по залу. — Я должен знать, что делать в любой ситуации, а сейчас я не могу ничего противопоставить Джадис!
— Нельзя знать всё, — попыталась образумить его Лилиандиль. — Только Аслан может найти выход из любого положения…
— Он бы смог, — глухо ответил Каспиан, и, судя по выражению лица Лилиандиль, она поняла, что он имел в виду вовсе не Великого Льва.
— Но его здесь нет, — Лилиандиль протянула к нему руку, снова пытаясь коснуться. — Каспиан, прошу…
— К Таш это всё, — Каспиан устало упал на трон и горько усмехнулся. — Знала бы ты, как я устал.
Всего дважды в жизни Каспиан чувствовал себя абсолютно безнадёжно: когда Эдмунд покинул Нарнию и теперь. Ведь ему и правда нечего противопоставить Джадис, сколько бы воинов за ним ни стояло. Он не был Питером, кидающимся в любой, даже самый сложный бой, зная, что победа за ним; он не был Сьюзан, чьи стрелы могли поразить даже самую недоступную цель; он не был Люси, излучающую столько добра и света, что всё зло склонялось перед ней на колени; и, конечно, он не был Эдмундом, чей гибкий и пытливый ум был способен найти выход даже из самой неочевидной ситуации. Да, Каспиан владел Риндоном и его когда-то короновал Аслан — ну и что с того? Чего стоят титулы и звания, если он даже не способен защитить вверенную ему страну?
Двери тронного зала распахнулись, и появление нового посетителя заставило Каспиана вынырнуть из внутренних терзаний, собраться с мыслями и поднять глаза. К ним, почтительно кланяясь, направлялся молодой барсук, которого Каспиан хорошо знал и давно ждал.
— Боровик! — Он постарался улыбнуться. — Надеюсь, твоя дорога была доброй?
— Доброй, ваше величество, — Боровик кивнул сначала Каспиану, а потом Лилиандиль. — Я принёс вам некоторые вести.
— Что же, говори, — Каспиан наклонился вперёд, чтобы лучше слышать. — Я хочу знать все подробности.
— На Танцевальном лугу пока всё спокойно, но некоторые нарнийцы волнуются, — начал рассказ Боровик. — Они уже слышали о возвращении Белой Колдуньи, но, несмотря на страх, они готовы сражаться с ней.
— Хорошо, — Каспиан кивнул. — Что насчёт Зеркального залива?
— Морские обитатели согласны оказать любую посильную помощь, но я не думаю, ваше величество, что это будет сильно полезно, — продолжил Боровик. — Если Джадис нападёт, водоёмы первыми покроются льдом. Нам нужно подумать, как обезопасить всех.
— Этот вопрос мы решим, — кивнул Каспиан, хотя, если честно, понятия не имел, как. — А что жители прибрежного леса?
— Всё так же, как и на Танцевальном лугу. Они рвутся в бой под вашим знаменем. Но, ваше величество, я хотел рассказать вам не только это, — голос Боровика задрожал от нетерпения. — По вашему приказу я посетил военный лагерь недалеко от Беруны…
— Там какое-то происшествие? — напрягся Каспиан.
— Да. Но вам не следует волноваться, ваше величество, ничего дурного не случилось, — поспешил успокоить Боровик. — Просто… в ваш лагерь прибыл сын Адама.
— Что? — ровным голосом переспросил Каспиан, в то время как в груди пылало настоящее пламя. Он не смотрел на Лилиандиль, но чувствовал, что она ещё внимательнее начала слушать Боровика. — Кто же он?
— Я, если честно, его не видел, но ваши подданные, с которыми я говорил, называли его Франциском Орландским, — доложил Боровик, переминаясь с лапы на лапу.
— Как же ты его не видел? — почти срывающимся от нетерпения голосом надавил Каспиан.
— Звери говорят, что он почти не выходит из шатра, — объяснил Боровик. — Лишь иногда он отправляется в лес, но разговаривает только с определённым кругом лиц. Судачат, что он не самого высокого роста, темноволосый, превосходно владеет мечом, отличный стратег и очень умный. Встретиться со мной он отказался.
— Что нужно этому Франциску? — спросила Лилиандиль. Каспиан был ей признателен: сам он был слишком взволнован, чтобы продолжать допрос.
— Он говорит, что хочет помочь нарнийцам одолеть Джадис и не претендует ни на какие лавры, — с лёгким благоговением в голосе сообщил Боровик. — Ваше величество, я не знаю, кто этот человек, но если судить по его словам, он выглядит очень благородным.
— Я хочу его видеть, — не дав Лилиандиль и рта открыть, выпалил Каспиан. Надежда, почти угасшая за эти годы, засияла в нём с новой силой, и он не желал отступать.
— Боюсь, из этого вряд ли что-то получится, ваше величество, — покачал головой Боровик. — Звери говорят, что лорд Франциск не желает направляться в Кэр-Параваль.
— И почему же?
— Наверное, потому что он не хочет от вас никаких наград, ваше величество, — предположил Боровик.
— Это звучит очень резонно, — сказала Лилиандиль, с еле уловимой мольбой во взгляде смотря на Каспиана. — Если он не хочет, так зачем же принуждать?
Каспиан выдохнул, сжимая ладонями подлокотники трона. Да, Лиландиль была тысячу раз права, но…
Он бы не простил себя, если бы не проверил.
— Сегодня ты можешь быть свободен, Боровик, — сообщил он. — Повидайся с отцом, отдохни с дороги. Но завтра… Я хочу, чтобы ты снова отправился в лагерь и поговорил с этим Франциском Орландским лично.
— Конечно, ваше величество, но будет ли в этом прок? — усомнился Боровик. — Никто из ваших подданных не смог заставить его прийти в Кэр-Параваль…
— Я доверяю тебе, — Каспиан постарался улыбнуться. — Твой отец когда-то первым поверил в меня и в то, что этот трон должен быть моим, и ты пользуешься не меньшим моим уважением. Ты уже год самый талантливый и дипломатичный посол Нарнии. Постарайся найти способ уговорить Франциска явиться сюда.
— Сделаю всё возможное, — Боровик поклонился. — А что же, если у меня этого не выйдет?
— Тогда возвращайся и сообщи мне. Раз уж у тебя не получится, я не буду никого заставлять и неволить. Помощь нам в любом случае нужна, — Каспиан откинулся на спинку трона. — Ты понял?
— Разумеется. Завтра с восходом солнца я отправлюсь в лагерь. А теперь… с вашего позволения.
Когда двери за Боровиком закрылись, Каспиан прикрыл глаза, но абстрагироваться не получилось.
— Ты думаешь, что это он? — Голос Лилиандиль звучал очень ласково, и Каспиан молниеносно развернулся к ней.
— А что я ещё должен думать? — он во все глаза уставился на неё, будто бы Лилиандиль могла дать ему ответ. — Ты слышала, что сказал Боровик? Всё сходится…
— Кроме одного. Эдмунду сюда дороги нет, — Лилиандиль сочувственно улыбнулась. — Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь…
— Не понимаешь, — горько ответил Каспиан. — Ты не знаешь, каково это — потерять того, кого любишь больше всего на свете, а затем ощутить проблеск надежды, внутренне осознавая, что на деле ничего никогда не изменится.
— Нет, Каспиан, знаю, — взгляд Лилиандиль стал совсем грустным. — И поэтому прошу тебя… Скорее всего, этот Франциск и правда прибыл из Орландии, иначе он бы так себя не называл. Да и если бы это был Эдмунд, стал бы он от тебя скрываться?
— Я знаю его, — Каспиан упрямо уставился на Лилиандиль. — Как и то, что подобное целиком и полностью в его духе. — Она продолжала выглядеть недоверчиво, и он вздохнул: — Я расскажу тебе кое-что.
***
Сегодня Восточное море бушевало, и «Покоритель зари» невероятно трясло. Каспиан ужасно устал убирать воду с палубы, но закрыть глаза и уснуть у него всё никак не получалось. Мысли о том, что всей команде угрожает опасность, не давали ему покоя даже теперь, когда натруженные руки и ноги буквально жгло.