Дверь в каюту решительно распахнулась, и на пороге показался мокрый и взъерошенный, как воробей после дождя, Эдмунд. Каспиан выдохнул с облегчением: по крайней мере, его король жив. Эдмунд был тем самым человеком, который после долгих часов работы решительно спровадил Каспиана в трюм, захлопнув люк прямо у него перед носом; он же являлся единственным, кому за подобное не досталось бы.
— Ну и ужас там, — Эдмунд по-щенячьи стряхнул с волос воду и уселся на соседний гамак, не заботясь о том, что тот тут же намок. — Надеюсь, Аслан защитит нас, и уже завтра это закончится.
— И я. — Каспиан привстал и посмотрел на Эдмунда. Тот выглядел пасмурно: обыватель мог бы предположить, что дело в неблагоприятной погоде, но Каспиан знал его достаточно хорошо, чтобы понять: проблема в ином. — Что-то произошло в моё отсутствие?
— То же, что и всегда. Я тебе говорил, — Эдмунд поморщился. — «Ваше величество», «слушаюсь», «приказывайте, пожалуйста»…
— И что такого?
— Я устал, Кас, — Эдмунд вздохнул. — Один Дриниан обращается ко мне как к равному. Остальные же… Знаешь, не думал, что когда-нибудь это скажу, однако я чувствую себя лучше всего, когда общаюсь с Юстасом. Кто-кто, а он точно не будет мне кланяться, — усмехнулся он.
— Но ты ведь король, — Каспиан недоуменно склонил голову. — Разве это всё не логично?
— Их король — ты. Единственный король, — цокнул языком Эдмунд. — Я правил Нарнией тысячу лет назад. Сколько можно?
— Однажды король Нарнии — навсегда король Нарнии, — процитировал Каспиан. — Разве Аслан вам сказал не так?
— Так. Но… — Эдмунд поднялся и пересел на гамак Каспиана, сокращая расстояние между ними. — Знаешь, мне кажется, что это конец, но если Аслан позволит мне ещё раз оказаться здесь, я хотел бы… чтобы никто не знал о том, что когда-то я был Эдмундом Справедливым, — почти с отчаянием проговорил Эдмунд. — Я хочу быть рыцарем Нарнии, её защитником и верным слугой, но не королём. Моё время давно прошло: тогда Нарния нуждалась в том, чтобы ею правил я, сейчас же ей нужен ты. И я бы многое отдал, чтобы твои подданные это поняли, — закончил он, делая явный акцент на слове «твои».
— Эдмунд…
— Это нормально, что ты не понимаешь. Ты пока не пресытился властью, — Эдмунд посмотрел прямо в глаза Каспиану. — Но я уже третий раз в Нарнии, и в последние два склоняться должны вовсе не передо мной.
— Эд, — зачем-то позвал Каспиан, хотя тот и без того глядел прямо на него. — Я могу поговорить с командой и объяснить им твоё желание, однако…
— Однако что? — пытливо поинтересовался Эдмунд.
— Однако даже так ты навсегда останешься моим королём, — прошептал Каспиан, наклоняясь ближе. Ухмылка на лице Эдмунда, сменившая задумчивость, явно показала, что всё происходит своим чередом. — И это ничто не изменит.
— Что же, — довольно протянул Эдмунд, — твоим королём я быть вовсе не против. — Когда Каспиан поцеловал его, губы Эдмунда всё ещё были растянуты в улыбке.
***
— Теперь ты понимаешь? Эдмунд никогда больше не вошёл бы в Нарнию как её король, — Каспиан отчаянно посмотрел на Лилиандиль. Он ранее не делился с женой настолько сокровенными деталями, поэтому теперь чувствовал себя очень странно.
— Я понимаю, что ты хочешь сказать. Просто… не хочу, чтобы ты зря надеялся, Каспиан, — Лилиандиль покачала головой. — Падать с горы собственных надежд гораздо больнее.
— Больнее уже некуда, — Каспиан поднялся с трона. — Я прогуляюсь в саду. Если будет что-то важное, я надеюсь, ты это решишь.
Уверенный в том, что Лилиандиль справится с политическими проблемами и без него, Каспиан вышел из тронного зала, а затем покинул и Кэр-Параваль. В Нарнии царила весна; это была прекрасная пора цветущих деревьев и тёплого, но совсем не обжигающего солнца. Впрочем, могли ли такие мелочи радовать Каспиана? Раскинувшийся перед Кэр-Паравалем сад, созданный с подачи Лилиандиль, буйствовал, но Каспиан почти не обращал внимание на природу. Он бесцельно шёл вперёд, даже не разбирая дороги, и остановился только тогда, когда увидел низкорослую фигуру возле одного из деревьев.
— Ваше величество! — Трам (а это оказался именно он) повернулся к Каспиану и склонил голову. — Я рад вас видеть.
— И я тебя, — почти искренне ответил Каспиан. — Что ты тут делаешь?
— Просто гуляю и наслаждаюсь весной. У вас какой-то приказ? Я слушаю, — тут же собрался Трам. Каспиан улыбнулся. С их первой встречи прошло шесть лет, и с тех пор Трам очень сильно изменился: почти избавился от просторечий, обучился управлению государством и заслуженно стал правой рукой Каспиана. Во время плавания на «Покорителе Зари» Трам был назначен регентом Нарнии, и Каспиан доверял ему, как никому другому.
— Прогуляешься со мной? — Каспиан понял, что одиночество только его уничтожит, поэтому решил, что компания близкого друга ему точно не повредит. По крайней мере, Трам не напоминал ему о собственном предательстве, как это невольно делала Лилиандиль.
— Разумеется, с удовольствием, — Трам с готовностью шагнул к Каспиану. — Сад её величества прекрасен весной, не так ли?
Каспиан не ответил. Некоторое время они молча шли по тропинке, думая каждый о своём, прежде чем Каспиан решил нарушить тишину.
— Ты не встречался с Боровиком? — спросил он, решив начать издалека.
— Со старшим или с младшим, ваше величество?
— С младшим. Старший в порядке, я знаю, — мягко улыбнулся Каспиан.
— В таком случае, я ещё его не видел. Он уже вернулся? — Трам поднял глаза.
— Да, не так давно. Мы уже успели поговорить, — Каспиан поймал взгляд Трама. Прошло немало лет, прежде чем он сумел привыкнуть к настолько низкорослым собеседникам. — Предполагаю, новость ты тоже не слышал?
— К сожалению или к счастью, о новостях я не осведомлён, — Трам явно насторожился. — Что-то серьёзное?
— Наше положение в принципе серьёзно, но я не о том, — Каспиан покачал головой. — В наш лагерь при Беруне прибыл какой-то человек… Звери называют его Франциском Орландским.
— Это имя мне неизвестно, — недоуменно сообщил Трам. — Что ему угодно в Нарнии?
— Судя по тому, что сказал мне Боровик, зла он нам не желает — напротив, хочет помочь одолеть Джадис, — задумчиво произнёс Каспиан. Пока он говорил, в его голове роились мысли, и он старался ухватиться за них, пока они вновь не разбежались. — Орландия всегда была нашим добрым другом, поэтому гостю оттуда мы рады всем сердцем, однако… Стал бы человек, которому нечего скрывать, прятаться в шатре и отказываться приезжать в Кэр-Параваль? Мне интересно твоё мнение.
— Вы правы, ваше величество, — пожал плечами Трам. — Может, этот Франциск и не представляет угрозы, но вот так вот позволить ему скрываться…
— Я попросил Боровика вернуться, переговорить с ним и настоять на аудиенции. Впрочем, я не очень-то на это рассчитываю. Боровик талантливый дипломат, но что-то мне подсказывает, что переубедить этого самого Франциска будет не так-то просто, — цокнул языком Каспиан.
— И что же, вы хотите сами туда поехать? Я мог бы организовать это…
— Было бы неплохо. Но сперва… — Каспиан замер так резко, что Трам чуть не упал, пытаясь поспеть за ним. Идея пришла неожиданно, и Каспиан впервые за последнее время был в себе уверен. — Трам, ты отлично знаешь здешние места. Где я могу найти дерево акации?
— Недалеко отсюда как раз есть одно, — Трам выглядел удивлённо, будто бы Каспиан на его глазах превратился в дракона. — Я покажу вам, ваше величество. Сюда.
Пока они шагали к выходу из сада в сторону леса, Каспиан чувствовал на себе любопытный взгляд. Трам молчал, но явно ждал объяснений, которых Каспиан давать не собирался. Это касалось только его и Эдмунда, если надеждам стоит верить.
Наконец они вышли к одному из деревьев, такому тонкому и хрупкому на фоне могучих дубов и клёнов. Каспиан с лёгкой горечью ухмыльнулся: акация цвела так же, как и шесть лет назад около Каменного стола, вот только тогда её белые соцветия принесли ему бесконечное счастье, а теперь… Но не время раскисать: оставив недоумевающего Трама за спиной, Каспиан шагнул к дереву и мягко погладил шершавый ствол.