Мне настолько лучше, что я могу принять командование. У меня такое чувство к "Акацуки”, точно это верховая лошадь или вообще какое-нибудь живое существо, которое в состоянии угадывать мои желания и помогать в моих намерениях. Оно само постоит за себя, если силы изменят мне. Во всяком случае на днях мы выходим. Того оставил в стороне первоначальный план запереть проход в гавань и теперь замышляет со своим штабом какую-то новую хитрость. Сейчас у меня был доктор и покачал головой. Но я сказал ему, что настоятельно прошу его поставить меня на ноги хотя бы на несколько дней. Я вбил себе в голову непременно участвовать в новом предприятии. К тому же некому меня заменить, и я волей- неволей должен командовать "Акацуки".
Теперь у нас есть минное судно "Корио-Мару", которое необходимо было иметь с самого начала войны. Я видел сегодня "Корио- Мару", это коммерческий пароход, переоборудованный для укладки мин. В последние дни устраивали на нем репетиции, и он действовал отлично. Минная война – это, кажется, новая программа адмирала Того. Все торпедные суда должны запастись минами, а для того, чтобы их легче было спускать, на верфи изготовили очень практичные приспособления и поставили их нам. Сегодня мы уже делали пробу. Третьего дня линейные суда и остаток крейсеров ушли в море, к эскадре. На днях один из маленьких крейсеров принес сюда приказ адмирала торопиться с работами. Пришедшие на нем офицеры рассказывали нам, что адмирал Макаров выходит теперь ежедневно со всей своей эскадрой в море. Недавно ее видели у Миаутауских островов, затем у Эллиотских, короче, русская эскадра находится все время в движении и внимательно наблюдает за тем, чтобы мы не напали на нее вне линии огня береговых укреплений Порт-Артура. Кажется, адмирал Макаров имел сведения, что после 27 марта большинство наших судов было куда- то отправлено, потому что с того времени, как наша эскадра так ослабла, что не может рискнуть на атаку, он стал смелее выходить в море. Эго хороший знак; можно ожидать, что наконец-то дадут большое сражение, в котором и линейные суда примут участие. Хотя я большой сторонник торпедных судов, но нахожу, что большие удары могут наносить только большие суда, если, конечно, не представлять все дело счастливой случайности. Если говорить откровенно, а это можно себе позволить в дневнике, то до сих пор нам страшно везло, и наши удачи объясняются только полной неподготовленностью русских. Это видно по действиям их миноносцев. Что они сделали? Ничего! А могли бы сделать столько же, сколько мы, или заставить нас заплатить за наши удачи несравненно дороже, чем мы теперь за них заплатили. Но как переменилось положение вещей с тех пор, как Макаров принял командование! Я повторяю и буду повторять, что генеральное сражение неизбежно, как бы мы при этом ни рисковали, иначе русские со дня на день будут становиться все решительнее, опытнее и опаснее.
Завтра ночью мы, шесть миноносцев, вместе с "Корио-Мару" пойдем закладывать мины на Порт-артурском рейде, приблизительно на том месте, где русские суда развертываются обыкновенно боевой линией, когда отвечают на нашу бомбардировку. Мысль сама по себе прекрасная, но дело в том, что нас слишком мало. Вместо 1 минного парохода и 8 торпедных судов, надо было бы пустить, по крайней мере, 7 пароходов. Мы в такое короткое время успеем поставить минные заграждения на сравнительно очень небольшом пространстве, и это чисто дело случая, если на них кто- нибудь наскочит. Что будет, увидим со временем, а пока задача состоит в том, чтобы пробраться незамеченными на рейд и успешно поставить заграждения. Погода сегодня отвратительная, и хорошо, если она такою останется. Для нашего предприятия это самое подходящее.