— Пожалуй, я могу вам с этим помочь, — наконец произнес он. — У вас поблизости от избушки есть какой-нибудь водоем или хотя бы лужа?
Я вспомнила об озере с мавками и торопливо кивнула.
— Пойдемте, — решительно протянул мне руку Водьяр Иванович, приглашая к себе в дом. — Заглянем туда. Вода нам все покажет.
Ну нет… Я однажды уже была в гостях у коллеги, и опыт погружения в озеро мне совершенно не понравился. Впрочем, выбирать не приходится… Я торопливо вложила свои пальцы в ладонь Водьяра Ивановича. Почти сразу же вверх по моей коже устремились ручьи воды, обхватывая сначала руку, затем туловище, ноги, шею и устремляясь к лицу. Хоть я и знала, что произойдет дальше, но все равно непроизвольно задержала дыхание, когда вода добралась до моего лица и защекотала нос и горло. Вдыхать ее не хотелось инстинктивно, но я все же заставила себя. Вода заполнила легкие и поднималась все выше. Она уже застилала зрачки, не давая разглядеть ничего вокруг себя. Когда жидкость, обтекающая мое тело, сомкнулась на макушке, я почувствовала, что мир сделал оборот.
Теперь уже можно было открывать глаза. Передо мной расстилалась широкая ровная поляна, заросшая зеленым ковром водорослей. Вместо земли под ногами лежал мягкий шелковый ил. А вокруг синим куполом нависала водная гладь. Она пропускала мало света, оттого казалось, что над озером простирается темно-синее небо, а вокруг царят постоянные сумерки.
Домик водяного, сложенный из ракушек и светлой гальки, был не больше моей избушки, и стоял, подозрительно накренившись. Водьяр Иванович прошел внутрь, поманив меня за собой. Маленькая комнатка представляла собой классическое логово холостяка: на окне вместо занавески висела рыболовная сеть, одежда была аккуратно развешана на гвоздях, торчащих из стен. Вместо кровати в углу избушки лежала старая лодка, а функцию обеденного стола выполнял дубовый, окованный железом сундук. Впрочем, вывод про обеденный стол сделала я сама, исходя из того, что на крышке сундука, мирно соседствуя с парой старых ботинок, стояла пустая грязная тарелка.
— Присаживайтесь, — Водьяр Иванович любезно махнул рукой в сторону скользкой коряги, исполнявшей роль лавки. — И давайте мне ваше зеркало.
Я послушно протянула требуемое, но садиться все же не рискнула, боясь испортить любимую одежду. Водяной не обратил внимания на мою заминку: он коснулся стекла пальцами, и по гладкой поверхности немедленно заструилась жидкость.
— Я могу увидеть все, что отражается в воде, — пояснил мужчина, начиная вращать зеркало в разных плоскостях.
Я замерла за спиной Водьяра Ивановича, заглядывая в зеркало через его плечо. Изображение плыло, подчиняясь движению рук водяного. Я разглядела дно озера, мелькающих рыб, а затем обзор перекрыла пара босых женских ножек. Водьяр Иванович торопливо нацепил на нос очки, одновременно поворачивая зеркало. Кроме ножек появилась тонкая талия, скрещенные на высокой груди руки, изящная шея, а затем — крайне недовольное лицо. Лянка! Главная мавка смотрела прямо на нас, и взгляд ее был ледяным.
— Ой, — Водьяр Иванович торопливо опустил зеркало и покраснел как мальчишка, которого застали за подглядыванием в бане. — Как-то неловко получилось… Не знал, что у вас там обитают такие красивые девицы…
— Это Лянка! — перебила его я, снова заглядывая в отражение. Кажется, мавка тоже нас видела. По крайней мере, заметив меня, она сменила гнев на милость. Ее лицо тотчас же смягчилось, и мавка торопливо заговорила, с тревогой указывая в сторону берега.
— Что она говорит? Есть ли у вас звук?! — забеспокоилась я.
— Чего нет, того нет, — развел руками водяной. — Но даже без звука понятно, что вашу прекрасную подругу явно что-то беспокоит.
Тревога стала почти осязаемой. Что же там стряслось?!
— Бочка! — вдруг осенило меня. — Рядом с избушкой есть бочка, куда набирается дождевая вода! Мы можем заглянуть в нее?
Водьяр Иванович кивнул и снова коснулся стекла. В этот раз зеркало отразило попеременно кусочек голубого неба, деревянные стены бочки изнутри, а затем изображение устремилось в маленькую щель, откуда вода, видимо, утекала на землю.
Спустя мгновение мы смотрели на поляну из лужи, и, хотя обзор был не очень удобным, я успела разглядеть, как мимо кубарем пролетел Ратмир. Затем заиграло бликами солнце на обнаженных мечах. Кто-то сражался: один наседал, а второй явно отступал. Водьяр Иванович вращал зеркалом и так, и эдак, чтобы я смогла разглядеть бойцов. Одним был Назар, вторым — какой-то высокий крепкий воин в цветах царя Феофила. Мой практикант был ранен, он отбивался, и видно было, что он неплохо владеет оружием. Однако ранение давало о себе знать — Назар явно проигрывал в скорости своему противнику. Вот воин царя Феофила торжествующе ухмыльнулся, делая резкий замах, и оба сражавшихся пропали из поля зрения. Я выхватила зеркало из рук водяного, закрутила им из стороны в сторону, но увидеть бойцов снова так и не смогла.