Не каменья, не злато, не серебро. То, чего в своем доме не знаешь сам».
Мужичок расценил мой жест как согласие. Откуда-то из складок одежды он достал тонкую шпильку и, придвинув лучину поближе к моей руке, склонился над работой.
Воротился домой царь из странствия, а в палатах его белокаменных
Уж встречает супруга любимая, на руках младенца тетешкает…
Охватила тоска царя-батюшку. Про наследника ведать не ведал он.
Понял он, чем придется оплачивать жизнь свою чужаку перехожему…
«Щелк», — сухо сказал браслет и упал с моего запястья. Мужичок подхватил серебряное обручье и вместе со шпилькой втянул куда-то в недра своей одежды.
Я даже не обратила на это внимание, замерев, будто пораженная громом. Домра сыпала причудливыми переливами, а я потрясенно смотрела в пространство.
— Ух ты, — с уважением меж тем протянул Мартин, который, оказывается, наблюдал за нами со стороны. — Ловко ты. Что ж ты тогда здесь сидишь, если даже замок на двери поруба для тебя не преграда?
Мужичок пожал плечами:
— А зачем нам наружу? Здесь тепло, сухо, даже кормят. Люди, опять же, интересные…
Домра смолкла, и я, наконец, вышла из легкого транса.
— Откуда эта история? — потрясенно спросила я у сказителя.
— Не знаю, — пожал плечами музыкант. — Я слыхал ее в Тридесятом царстве…
— Я так и подумала…
Договорить мы не успели. Наверху скрипнули несмазанные дверные петли, и незнакомый мужской голос приказал:
— Крылатый и девица, выходите! Вас желают видеть светлые князь и княгиня!
Наскоро попрощавшись с бродягами, мы в сопровождении дружинников направились в княжеские палаты. По дороге я с подозрением принюхивалась к себе, понимая, что ароматы поруба следуют за нами по пятам. Впрочем, рассудив, что теперь это не мои проблемы, а неприятности князя с княгиней, я махнула на запах рукой.
В высоком сводчатом зале, куда нас привели, было многолюдно и шумно. На приземистых скамеечках вдоль стен теснились богато одетые бояре и прочая свита, а князь и княгиня восседали посреди помещения на массивных резных креслах. Я не успела толком рассмотреть убранство комнаты, поскольку нас довольно невежливо втолкнули внутрь и заставили низко склониться. Пришлось даже скосить глаза, дабы рассмотреть что-то еще кроме сафьяновых сапог, расшитых каменьями.
— Кто вы и зачем пришли в наш город? — строго спросил князь.
Не успели мы с Мартином открыть рот, чтобы ответить, как светлая княгиня вдруг по-девчоночьи ахнула:
— Яга Ягинична?!
Отпихнув локтем упиравшуюся мне в бок пику, я распрямилась, пытаясь увидеть княгиню. Лицо ее было удивительно знакомым.
— Марьюшка?! — ахнула я.
Княгиня вскочила со своего места и в нарушение всех правил кинулась ко мне. Ну конечно, как же я сразу не догадалась, когда услышала легенду о возникновении города! Сначала гребень, затем мыло… Кто как не Марьюшка у нас богат такими мощными артефактами?
Взяв меня за руки, княгиня счастливо рассмеялась:
— Яга Ягинична, как же я рада вас видеть!
Она обернулась к князю и произнесла:
— Супруг мой возлюбленный, это она, Яга Ягинична, дала мне то зеркало волшебное, при помощи которого я тебя отыскала!
Князь тоже поднялся со своего места, неторопливо спускаясь к нам. Это был русоволосый богатырь с голубыми глазами, волевым подбородком и широкими плечами. Я с любопытством уставилась на статного красавца в драгоценных одеждах:
— А это, видно, тот сокол залетный, за которым ты за тридевять земель отправилась? — оценивающе протянула я. — Хоро-ош!
Князь и княгиня на мои дерзкие слова даже не обиделись. Марьюшка радостно рассмеялась:
— Он это, возлюбленный мой единственный! Отыскала я его благодаря вашему дару. Злая колдунья не хотела дать нам увидеться, но уж очень ей волшебное зеркало понравилось. В обмен на него разрешила она нам свидеться один раз, но наслала на моего возлюбленного сонные чары. Плакала я, целовала глаза его ясные, и он от слез моих пробудился, вспомнил все, за руки меня взял… Так и покинули мы с ним колдунью, оставили ее одну с вашим зеркалом…
— Видимо, теперь она прорабатывает свои психологические проблемы с духом волшебным, — проворчала я себе под нос.
Князь не расслышал или не понял моей реплики. Он широко мне улыбнулся:
— Как нам отблагодарить вас за все, что вы сделали?
— Знаете… — я подозрительно принюхалась к своей одежде, — если позволите в бане попариться и вещи переодеть, это будет отличная благодарность!
Мартин протестующее фыркнул, давая мне понять, что думает о моих просьбах. Но князь уже распоряжался: