— Отведите наших гостей в лучшие покои и дайте им все, что попросят!
…К вечеру в нашу честь даже организовали пир. Мы сидели за богато накрытым столом на местах почетных гостей, поднимали чаши в свою честь, и угощались вкусными яствами.
Исподтишка я все разглядывала князя, пытаясь понять его истинные чувства. Он вел себя идеально, смотрел на Марьюшку с любовью, окружал ее заботой и лаской, но внутренний скептик во мне все не желал униматься.
— Ты в нем сейчас дыру прожжешь, — пробурчал Мартин, запивая пенным квасом запеченную свиную голень. — Что ты так на него пялишься?
— Понятия не имею, — неохотно призналась я. — И хотелось бы за них порадоваться, да вот не верю я в большую и чистую любовь с его стороны. Ведь это так удобно — сделать виноватой колдунью, спихнуть всю вину на ее магию, а самому остаться в этой истории исключительно положительным персонажем!
— Брось занудствовать, — фыркнул фей. — А вдруг у них и правда любовь, ради которой они смогли побороть злые чары?
Я в сердцах отодвинула тарелку с одиноким соленым груздем на ней и скептически посмотрела на Мартина:
— Ты и впрямь такой непробиваемый романтик, или притворяешься, чтобы меня позлить?!
Фей сыто откинулся на спинку скамьи и насмешливо пожал плечами. Настроение у него было вполне хмельное, поэтому разговоры «за жизнь» он поддерживал охотно:
— Знаешь, без чего не бывает любви? — многозначительно спросил он и, выдержав драматическую паузу, вздел к потолку указательный палец и важно резюмировал, — без доверия! Они хотят друг другу доверять. Молодцы, так и нужно! Это их дело. А ты свое мнение можешь оставить при себе! Пригодится, когда будешь в своих отношениях с пижончиком разбираться!
— Не пригодится, нечего там разбираться. Сандер меня однажды спрашивал, могла бы я за ним на край света пойти. Я ему не ответила, — кисло призналась я.
Мартин торжествующе кивнул в сторону князя и княгини:
— Вот поэтому они сейчас вместе, а вы — порознь!
Аппетит пропал окончательно. Я мрачно положила на стол деревянную ложку, дожидаясь окончания пира.
…На следующий день князь и княгиня проводили нас к лодке, щедро одарив на прощание.
— Чужаков мы в Светлояр не пускаем, — произнес князь, пожимая мне руки, — но вы для нас не чужие. Приходите в любое время. Вам в нашем городе всегда будут рады.
А Марьюшка, крепко обнявшись на прощание, сунула мне в ладонь алую шелковую ленту.
— Вот, — произнесла она шепотом. — Это последний дар моей матушки. Мне он уж теперь без надобности, а тебе, Яга, может и пригодиться. Спасибо за все!
— И тебе спасибо, — от чистого сердца произнесла я, догадываясь, какой щедрый подарок только что получила. — Рада, что ты нашла свою любовь, и, надеюсь, она тебя не разочарует. Будь счастлива!
…Мы тепло распрощались, а после погрузились в лодку. Подозрительно косящийся в нашу сторону Василько расправил парус и повез нас к дальнему берегу озера…
Глава 31
Следующие два дня дороги ничего особенного не происходило. Мы шли через Тридесятое царство к стольному граду Феофилову, время от времени останавливаясь на привал. В самом начале нашего пути я, радуясь вернувшейся возможности ворожить, сотворила для Мартина амулет личины, надежно скрывший от посторонних взоров его розовые крылья. Теперь мы могли не сторониться людей, и забредать в попутные деревеньки, не вызывая лишних вопросов.
К исходу третьего дня поселения стали попадаться чаще, а дороги стали более широкими и наезженными. К закату показался и сам город, стоявший на крутом берегу над излучиной реки Волнушки. Крепостные стены окружали лишь царские палаты и часть зданий вокруг, а вот посад вольно раскинулся на берегу, не сдерживаемый никакими границами.
Мы влились в шумный людской поток. Дороги в Феофиловом городе не мостились, представляя собой просто утоптанную землю. Осенью и зимой, когда почва раскисала, от телег и копыт лошадей улицы превращались в сплошное месиво грязи, а летом, в сухую пору, все это застывало ухабами и колдобинами. Потому шли мы медленно, внимательно глядя себе под ноги, чтобы не споткнуться, и не особо отвлекались на творившееся по сторонам. Тем не менее, судя по бойкой торговле на расположенной поодаль ярмарке, по веселым перекрикиваниям прохожих, было понятно, что люди живут своей привычной жизнью. В общем, царство как царство, а не какое-то средоточие зла, как я уже представила в своей голове.
Мы с Мартином как раз свернули в узкий переулок между домами, когда от стены отделилась фигура в серой бесформенной хламиде, накинутой на голову. Человек положил руку на плечо моему спутнику и хриплым свистящим шепотом произнес: