— Да, конечно. Только сначала я хочу, чтобы моих спутников проводили на конюшню. Нужно позаботиться о наших лошадях. Я надеюсь получить немедленный ответ на послание и направиться назад в ближайшее время.
Мой собеседник кивнул и отдал распоряжения насчет Еремея и Ратмира. Я мысленно пожелала ребятам успеха (теперь все зависело только от них), и проследовала по высоким гулким коридорам за своим сопровождающим.
…Резные двери распахнулись, и меня ввели прямо в царскую трапезную. Там было многолюдно. В воздухе витал дразнящий аромат яств, а помещение негромко гудело от голосов, будто растревоженный пчелиный улей. Феофил принимал гостей и, к моему немалому удивлению, многих из этих гостей я знала.
Я запнулась, встретившись глазами с Сандером. Он как раз поднес к губам кубок вина, но при моем появлении застыл и даже, кажется, нервно сглотнул. Рядом с Сандером, по правую руку от него, замерла изящная Аврора. Был в зале, среди прочих гостей, и посол царя Феофила в Лукоморском филиале. Он сидел все с тем же выражением снулой рыбины в самом дальнем углу стола, на наименее почетном месте. Все с любопытством ждали, что за важную весть из Лукоморского филиала я принесла.
Вот же засада!
«Еремей! Ратмир! Йотуновы дети! — мысленно завопила я любимое ругательство Мартина. — Ну где же ваш обещанный тарарам?!!».
Царь Феофил меж тем обтер от вина густые усы и с усмешкой ждал моих действий. Был он уже немолод, грузен и слегка неопрятен, но острый взгляд из-под кустистых бровей намекал на полную ясность ума.
Я нарочито медленно двинулась между рядов пирующих прямо к царю. Сердце гулко забилось о ребра. Ребята уже должны были все сделать, однако, видимо, случилась какая-то заминка. Приходилось тянуть время изо всех сил.
— Что за послание ты нам принесла? — добродушно произнес царь Феофил, разглядывая меня.
— Это… это секретная информация, а здесь слишком много людей… — попыталась запротестовать я, но царь лишь махнул рукой:
— Письмо-то я уж смогу прочитать. Давай его сюда!
Я низко поклонилась и протянула Феофилу свиток. Он же сейчас его вскроет! Что делать? Еремей, Ратмир, чтоб вас кошки драли! Где же вы?!
Царь сломал сургучную печать и развернул письмо. Брови его недоуменно нахмурились.
— Здесь же ничего нет! Это что за шутки?! — раздраженно бросил Феофил, разглядывая свиток.
Что же предпринять? Заорать: «Всем оставаться на местах, это захват заложников!»? Инсценировать приступ падучей? Упасть в обморок? Что? Что?
— Это невидимые чернила, — ляпнула я самое разумное, что пришло в голову. — Новейшая разработка нашей Академии. Прочитать, что здесь написано, можно только при помощи реактива, состав которого хранится в моей голове!
Позади меня надрывно закашлялся Сандер. Я была готова поклясться, что он пытается скрыть смех. Не поняла, я что тут, шутом работаю? Или он обо всем догадался?
Я понизила голос и доверительно наклонилась к царю Феофилу:
— Но я могу и на словах пересказать то, что написано в этом письме. Правда, не прилюдно…
Царь Феофил, видимо, уже устал от моих выходок, потому грозно оборвал меня:
— Или говори, что хотела, или мои воины выставят тебя вон!
Я пожала плечами:
— Хорошо, раз вы настаиваете… Гвидон Ольгердович просил передать вам, что Тридевятое царство хочет заключить с нами договор о военной помощи. Они размещают на территории Лукоморского филиала своих солдат, а мы им за это платим подати. Однако, если вы предложите нам более выгодные условия, мы предпочтем заключить такой договор с вами!
Феофил нервно зыркнул в сторону вампиров и заерзал в своем кресле:
— Ну, милочка, подобные вещи вот так в присутствии заграничных гостей не объявля…
Бах! Та-р-р-рах! Бабах! — наконец-то загрохотало в царских палатах. Заходили ходуном стены, с потолка посыпались пыль и труха. Жалобно зазвякала на столах посуда. Даже царь Феофил покачнулся в своем резном кресле, похожем на трон, и инстинктивно схватился за подлокотники. Казалось, здание зашаталось, и готово сложиться до основания, как карточный домик.
Люди и вампиры вскочили со своих мест и загомонили, обсуждая происходящее. Кто-то кинулся к выходу, кто-то засуетился, призывая к спокойствию. Воздух становился непрозрачным из-за пыли и взвеси, дышать было тяжело. Заскрипели деревянные перекрытия, а через сводчатый потолок с громким звуком «крак!» пролегла широкая черная трещина. От трещины отделился увесистый кусок лепнины, который с веселым бульканьем нашел свой конец в стоящей на столе огромной братине с пивом.