— Покушения… — медленно проговорил Грегори. — Так было нужно. Теперь ты понимаешь: я готов на все, чтобы ты была рядом со мной. Что ты теперь предпочтешь — суд или свадьбу?
Я подошла к Грегори и посмотрела снизу вверх. И столько в этом взгляде было ненависти и презрения, что он первым отвел взгляд, но тут же исправился.
— Я предпочту всю свою жизнь провести в самой вонючей и мерзкой клоаке, лишь бы не видеть твоей самодовольной рожи! — выплюнула я, заключив все свои чувства в одно — яростную ненависть к этому мерзавцу.
Рука горела острым желанием залепить Грегори пощечину, но остатки самообладания удерживали меня от этого. Бить оборотня все равно что дразнить быка.
— Убирайся, Грегори, — процедила я и отвернулась. — Мне противно находиться рядом с тобой.
Звук его шага эхом раздался в комнате. Я физически ощущала, как тянется его рука в желании прикоснуться, но в последний момент он замер.
— Я дам тебе время подумать, — голос его прозвучал зловеще, — но мое терпение не бесконечно, Рейвен.
Вечером опять заходил Себастьян. После разговора с Грегори мне было трудно вести себя, как обычно, язык так и чесался рассказать всю правду. Но как поступит Себастьян, когда узнает, что покушения разыгрывал Грегори? Я боялась ответа на этот вопрос больше, чем заключения.
И сама не знала, как быть. Грегори не согласится исправить все, пока я не соглашусь на его предложение, а этого точно никогда не будет. Доказательств его вины нет, а свидетель наверняка хорошо подкуплен, чтобы так просто расколоться. Оставалась надежда на то, что Себастьян вместе с Тьером смогут найти выход.
Но, как оказалось, искали способ помочь не они одни. Рано утром ко мне пришла самая экстравагантная пара Темной академии.
— А вот и наша взяточница! — вместо приветствия хохотнул Эдгар. Он плюхнулся на стул так, что тот жалобно заскрипел, а потом положил щиколотку на колено другой ноги.
— Очень смешно, — пробурчала я, подоткнув одеяло.
Архелия усмехнулась из-за фразы супруга, но ничего не сказала. Даже в неярком свете догорающего факела я заметила, как блестят ее волосы, влажные от растаявшего снега.
— Стражник не хотел впускать нас, пока не узнал фамилию, — заметила она, покосившись на Эдгара. Скорее всего, тот добавил парочку привычных угроз и шантажа, но этому никто не удивился.
Вот и Эдгар не смутился. Он пожал плечами и заявил:
— А что делать, если я хотел увидеть самую главную сплетню Вандеи? Ты, Рейвен, нынче очень популярна.
— Да ну? — фыркнула я, прислонившись к каменной стене, прохлада которой ощущалась даже через ткань платья. — Жаль, что популярность досталась ложными обвинениями.
Архелия присела на край кровати и серьезно заметила:
— На самом деле, ты удивишься нынешним событиям. Твои студенты не верят обвинениям и собирают подписи с требованием освободить тебя из-под стражи. Некоторые светлые тоже подписались.
— Наивные идиоты, — фыркнул Эдгар, ударив себя по колену. — В нашем мире решает не народ, а действующая власть. Ничего они не добьются.
Архелия покачала головой, не смотря на мужа. Впрочем, я была с ним солидарна.
— Совету плевать, хоть вся Вандея подпишет петицию, — вздохнула я, потирая напряженный лоб. Боль вновь вернулась, и к сожалению, давать мне лекарства не собирались.
Загадочная улыбка зазмеилась по лицу Архелии. Посмотрев на меня как на нерадивого ребенка, она напомнила:
— Рейвен, ты до сих пор ведешь себя так, как будто Вандея — самоуправляемый город. У Совета есть власть, да, но они сами подписали согласие на присоединение к Дагомее. Эдгар прав, все решает действующая власть, а Советом управляет наш князь.
— Катрей, — прошептала я. Старейший вампир, правитель Дагомеи. Тот, чьими ближайшими приближенными были Архелия и Эдгар.
Поймав мой взволнованный взгляд, Архелия улыбнулась:
— Все верно, Рейвен. Как представительница Катрея я могу если не отменить, то застопорить решение Совета, пока его не рассмотрит сам Катрей. Который доверяет мне и сделает так, как я попрошу.
— К тому же, мы не можем не прислушаться к мнению всех подписавшихся в петиции, ведь мнение народа нам так важно, — с неприкрытым сарказмом протянул Эдгар, впрочем, благосклонно мне улыбаясь.
Я неуверенно улыбнулась и выдавила:
— Вы… правда сделаете это?
Архелия покачала головой:
— Не уверена, что Совет согласится вернуть тебе академию, но тюремного срока ты избежишь.