Из-под прикрытия деревьев в мою сторону высыпали десятка полтора человек с мечами и копьями, а за их спинами стрелки торопливо взводили арбалеты.
Пальцы сами собой сложили знак «Эстар», и с низким горловым звуком маленькое туманное облачко сорвалось с руки и растеклось едва заметной плоской кляксой, накрыв солдат и добрый кусок леса.
В одно мгновение организованное подразделение превратилось в толпу пускающих слюни идиотов. Конечно, заклинание было так себе. Я бы сказал, злобненькое такое заклинаньице. Весь его воспитательный заряд сводился к тому, что пациент был в полном сознании, но управлять вышедшим из повиновения телом не мог. Утешало отчасти лишь то, что это ненадолго. Пару-тройку дней, и они вернутся к своему обычному состоянию. То есть станут просто дураками.
Согревая на ходу заледеневшие пальцы, я широким шагом направился к городу, попутно отметив значительно меньшую силу тяготения, чем та, к которой я привык. Поэтому шаги получались слегка подпрыгивающие.
Через сто метров я вышел на широкую мощеную дорогу и, оглянувшись, рассмеялся в голос. Дорога, выложенная желтым камнем, упиралась через пару километров в высокие ворота, обрамленные башенками с зелеными куполами.
Горланя во весь голос знакомую с детства песенку, я почти пропустил появление сзади сверкающей кавалькады.
Они уже вовсю пыхтели за спиной, когда я учтиво отошел на обочину, пропуская колонну из полусотни всадников, плотным кольцом окруживших раззолоченный экипаж. Четырехногие копытные были бы вполне похожи на лошадей, если бы не когти на ногах и длинные тонкие хвосты. Кирасы на всадниках, наоборот, смотрелись вполне привычно.
Они уже почти миновали меня, когда отставший от основной группы всадник, суматошно нахлестывающий своего зверя, слегка недовернул, пересекая своей траекторией место, где я стоял.
Я еще отошел в сторону, но, видимо, всадник твердо решил поразвлечься за чужой счет. В последнее мгновение перед столкновением я рывком перебросил тело в сторону, и вдруг потерявший живую мишень всадник проскочил несколько метров вперед, а затем привстал на стременах. Оглядываясь, он машинально потащил уздечку вверх, задирая морду животного, и зверь, видимо, сочтя эту управляющую команду не вполне корректной, завис на свой лошадиный манер. То есть, уперевшись всеми четырьмя когтистыми ногами в камень дороги, резко остановился.
Всадник не смог повторить этот номер и продолжил движение уже без коня.
Грохот железа был, наверное, слышен даже в городе.
Тут же, остановленные короткой командой, пара кавалеристов из числа арьергарда развернули своих зверей и поскакали назад.
Они не стали почему-то оказывать помощь своему товарищу, а, опустив пики, ринулись в атаку. Для меня стало совершенно очевидно, что концентрация злобных дураков в этом королевстве просто чудовищная.
Я успел перехватить пики и упереть их в камень. После чего оставалось только придержать лезвия и пронаблюдать, как еще два представителя местной фауны отправляются в полет.
Теперь от колонны отделилась целая группа, человек в десять, но мне уже надоело развлекаться. Заклинание паралича заставило всадников окаменеть в седлах, и, не получая команд, лошади пронеслись мимо.
Я готов был ожидать, что остатки войска решат напасть всем скопом, но вместо этого они сгрудились вокруг кареты еще плотней и понеслись к городским стенам во весь опор.
Еще пятнадцать минут прогулки по дороге из желтого кирпича привели меня ко рву перед наглухо закрытым подъемным мостом. Из бойниц на стене злобно поблескивали кончики пик, а за стеной под азартные крики ворочали что-то очень тяжелое. Возможно, катапульту.
Неужели против меня любимого? Эк они удумали. В живого человека катапультой тыкать.
— Эй, служивые! — заорал я, обращаясь к тем, кто смотрел на меня с городских стен. — Дверку откройте. — И потянулся за выданным мне пропуском-медальоном.
7