Дау узнали, это меня почему-то очень взволновало. Для меня Дау был очень любимый, очень простой, очень добрый человек. Дома в Москве к визитам иностранцев я привыкла. Здесь, за границей, в роскошном отеле, на прославленном курорте (на фоне очень преуспевающей части человечества) Дау в строгом костюме маренго, в белоснежной рубашке выглядел не просто человеком, это была значительная личность планеты. Я впервые почувствовала в нем одного из лучших современных учёных, поняла: лауреатам Нобелевской премии за границей придают большое значение.
Есть я опять ничего не смогла, пила горячий кофе, осаждая комок в горле. Была очень взволнованна, боялась от избытка чувств по-домашнему разреветься. Уложив Дау в постель отдохнуть после завтрака, сама вышла в коридор, расспросить, как остальные туристы добираются до водолечебницы. Наконец нашла двух девушек, говорящих по-русски.
— Девушки, скажите, пожалуйста, как вы добираетесь до водолечебницы? — Лично мы добираемся пешком через овраг за десять минут. Это были молодые спортивные девушки.
— А общественного транспорта здесь нет?
— Есть трамвай, но он ведь идёт круговым маршрутом, все очень долго. Через овраг напрямик гораздо ближе, чем дойти до трамвайной остановки.
Подумала: иногда Дау гуляет до сорока минут, не требуя туалета. Напрямик — это дорога не для нас. Решила, что по тротуару мы с Дау затратим не более сорока минут.
В прекрасное ноябрьское, солнечное утро, когда синева неба исключительно чиста и прозрачна, а солнце все покрывает сверкающей позолотой, мы с Дау в очень хорошем настроении вышли из отеля «Империал». Не спеша, тихим прогулочным шагом отправились в водолечебницу. Дау все повторял: «Коруша, боли ослабевают, какой дивный день!».
Мы шли, шли, шли. Дау уже стал озираться, ища глазами скамейку. Я тоже уже давно ищу, но скамейки, видно, здесь не в моде. Мы уже идём все сорок минут! Прохожие встречаются очень редко.
— Дау, я слыхала, что чехи знают немецкий язык. Когда встретим прохожих, спроси по-немецки, где эта водолечебница.
Дау уже побледнел, бисером выступил пот. Скамеек все нет. Есть какой-то широкий каменный столбик у тротуара, подвела Дау к столбику:
— Даунька, обопрись об этот столбик, давай отдохнём. Я старательно вытерла пот с его лица. Спасительные прохожие. Дау к ним обратился на немецком, они стали объяснять, указывая на какой-то закоулок. Дау перевёл: до водолечебницы 5 километров, но вон там трамвайная остановка. Дау уже бледный, как полотно! Что я натворила! Только подошли к трамвайной остановке, подошёл трамвай. Измученный Дау сразу схватился за поручни, поставив здоровую ногу на ступеньку трамвая, занёс больную ногу, но вторая ступенька была на непомерно большом расстоянии от первой. Трамвай был прошлого века! Трамвай дал сигнал отправления. Мой Зайка перепугался, больной ногой не смог дотянуться до второй ступеньки, силы у него кончились, он стал заваливаться навзничь. Бросив сумку, я обеими руками старалась удержать его. Мне показалось, он потерял сознание. Удерживая весь вес Дау, я думала, что мой позвоночник у поясницы переломится. Я закричала, что есть мочи, из вагона выскочил вожатый, молодой сильный чех, он подхватил на лету падающего Дау, а я рухнула без сознания. Очнулась в трамвае. Кто-то меня поддерживал. Дау сидел рядом, сосредоточенный и очень бледный. Я не знаю, сколько мы ехали.
— Дау, спроси по-немецки, когда нам выйти у водолечебницы. Ответили, что этот номер трамвая к водолечебнице не ходит. Сейчас последняя остановка, трамвайный парк, ждите следующего вагона. Водитель помог нам выйти, усадил на скамейку. Видя моё состояние, Дау даже не пытался заговорить об уборной, я вся отекла от слез, все ещё истерически всхлипывая, сидела возле Дау на скамейке. Трамвай ушёл, окраина была безлюдна. Закрыла отяжелевшие веки и подставила лицо яркому солнцу, слезы текли уже беззвучно. Вдруг слышу голос. Говорили по-немецки:
— Вы — физик Лев Давидович Ландау, лауреат Нобелевской премии? — Да.
Открыла глаза: высокий мужчина стоит у нашей скамейки.
— Что с вами случилось, почему вы здесь оказались, кто ваша спутница, почему она плачет?
— Это моя жена, мы поехали в водолечебницу и заблудились.
— В каком отеле вы остановились?
— В «Империале».
— Никуда не уходите. Ждите здесь. За вами сюда скоро придёт машина.
Незнакомец скрылся. Дау мне весь свой разговор с незнакомцем перевёл, когда тот ушёл. Меня бил озноб, я боялась открыть рот, меня трясло. Такая истерика случалась со мной впервые. Потом подошла машина, нас усадили, кто-то хлопотал возле Дау и меня. Я так постыдно сорвалась. Не могла стоять на ногах, меня уложили в постель, возле меня был врач, возле Дау — медсестра, обед нам подали в номер. Потом нам сообщили, что за нами придёт машина, что нас переводят в другой санаторий. Нас перевезли в менее населённый и более комфортабельный санаторий. Прикрепили постоянную медсестру, она же массажистка и методистка, её имя было Марийка. Медсестра была высочайшего класса и очень симпатичная. Дау с ней очень подружился. В восемь утра она уже приносила нам горячую воду из источников. Нас посетил управляющий всего блистательного курорта Карловы Вары, проверил, хорошо ли нас устроили. Сам главврач санатория вёл Дау. Здесь и меня стали лечить.