Уильям Гибсон
Академик Лидер
«Гнать пучок музыки обратно на базу».
Он отказался от направленного паровозного гудка и особенного, со стальной гравировкой, солнечного отражателя в пользу открытости, и, оставляя почти неуловимый запах сигарет и открытых баров восточного Сент-Луиса, этот вежливый, но опасный джентльмен, следующий секретным инструкциям, когда-то выведший из игры многих из нас…
Инспектор Ли изучал новую технику — частоту пропусков, чистые участки на улицах. В поле. Мы стали полевыми операторами. Декодировали сетку. Патрулировали проблемные места. Не понимая сути. По указке машин. Толпы, разгоняемые силой… Сибуя, Таймс Сквер, Пикадилли. Запаркованная машина, газон, фонтан, забитый землей. В предрассветном полумраке… Часы воспоминаний. В радиомолчании…
Случайная связь в бензиновых парах истории, офицер…
Соберем слово киберпространство из маленьких и общеизвестных частей языка. Неологический спазм: акт творения поп музыки. Что бы к этому ни привело. Пустой и гладкой, ждущей пока её наполнят смыслом. Все что я делал, это заполнял клеточки, как меня учили. А в промежутках стояли слова.
Джентльмены, ни сейчас, ни когда-либо потом это не станет моим делом…
Не то чем мне приходится заниматься.
Я работаю в отделе транспорта. Направления в неоновых торговых центрах, лицензированные потребители, их действия, от простейших до невообразимых…
Виртуальное пространство прирастает реализованными мечтами: тату салонами, тирами, пинбольными аркадами, темными полками магазинов, на которых лежат прошлогодние подшивки мужских журналов, острыми углами, не лицензированными центрами стоматологии, лотков с пиротехникой, закусочных, тотализаторов, суши баров, ломбардов, торговцев пирожками, домов свиданий, продавцов хотдогов и тортилий, китайских фермеров, винных лавок, травников, хиромантов, парикмахерских, магазинов скобяных изделий и баров.
Здесь рай предпринимателя. А над ним поднимаются затейливые барьеры, там область приватных фантазий…
Уверенное движение под жужжание шлягеров, подобранных как среднее для зоны Калифорния-Орегон, приводит нас к пыльному ломберному столику в подземном молле в свободной торговой зоне Дарвина, на нем публикации по уровню мутаций и специфическому переносу в точке перегиба микологического онкогена.
Келси уже вторую неделю в Австралии, а её брат упорно сидит в квартире, пялится в ящик, играя то в Арену Гладиаторов, то в новую японскую игрушку под названием Сад пыток. Она обошла немало моллов, которые есть и в Санта-Барбаре и в Сингапуре, закупаясь в модных английских магазинчиках, приобрела итальянские тени для век. Разница только в узоре звезд на небе, здесь над залитыми неоном площадями на углепластиковых скейтах скользят Южный Крест и Близнецы.
Она останавливается перед торговцем без лицензии, с лицом изуродованным шрамами от рака кожи. Перед ним разложена дюжина кассет для продажи, их пластиковые коробочки в царапинах и покрыты пылью.
— Весь город для вас, — говорит он — Киото отдам за двадцать.
Она видит сотрудника службы безопасности, высокого, широкоплечего, одетого в кевлар, синеглазого, идущего сюда для того, чтобы выкинуть этого мужичка, и она, повинуясь импульсу, хватает что-то, чем бы это ни было, поворачивается, обезоруживающе улыбаясь и уходит от проходящего стража. Она неприкасаема и имеет право покупать. Оглядываясь, она видит, как продавец косится, пренебрежительно ухмыляется а двадцати долларов как не бывало…
Когда она возвращается в квартиру её брата там уже нет. Она надевает очки, перчатки и погружается в виртуальный Киото…
Однажды созданные, технологии никогда не исчезают полностью, они меняются, подстраиваются, ищут свое место в глобальной информационной структуре. Транзисторные радиоприемники используются для распространения информации об оптимальных сроках посевов в удаленных деревнях. Мимеограф, один из плеяды офисных монстров, все ещё активно используется в самиздате, эдакий запоздалый ответ викторианской эпохи современной компьютерной верстке. Банки в бессчетных деревнях четвертого мира до сих пор подбивают дневной баланс на древних счетах, исписывая метры старой, забавно выглядящей бумаги бледно синими чернилами, а Советы, ещё до того как распродали за бесценок все свои технологии были последним надежным источником вакуумных трубок. Аудиокассеты осели в кабинах грузовиков далеко на юге, составив компанию кантри музыке и пересказам пикантных историй.
Улица находит собственное применение вещам — нередко такое, какое производители и представить себе не могли. Кассетные диктофоны продававшиеся как диктофоны для очень занятых менеджеров стали революционным средством записи, позволяющим скрытно распространять речи запрещенных политиков в Польше и Китае. Мобильный и пейджер стали экономическими инструментами в условиях растущей конкуренции на рынке наркотиков.