Километра через три от стаба, Академик, выбрав место, объявил привал. Болтающаяся под тяжестью рюкзака Настя, обессиленно рухнула на траву, жадно хватая воздух. Мужчина, наклонившись над ней выпутал ее из лямок поклажи, поудобней усадив к дереву.
— Дыши, сейчас отойдешь да отправимся дальше. Ты молодец, долго под этой горой держалась, умница.
Пока Настя, довольная от похвалы Академика отдыхала, опершись спиной на ствол дерева и закрыв глаза, он, откинув клапан ее рюкзака, перебирал собранные женщиной в дорогу вещи, поражаясь ее запасливости. Вот на кой ей три пары носок или крем для рук, трусиков разноцветных десяток, шесть бюстгальтеров. Выбрасывая на траву все эти чуждые атрибуты дальних походов, мужчина с улыбкой отмечал как пустеет рюкзак женщины. После его переборки, там осталась едва пятая часть от взятого с собой в поход Настей. А тем временем, отдышавшаяся женщина, подойдя, с ужасом смотрела на все выброшенное из ее рюкзака, не решаясь перечить Академику. Как тут возмутишься, стаб рядом, возьмет да отправит назад несмотря на все ее возмущения. Он может, он все может, это ведь Академик, ее мужчина. Смирившись, она, повесив практически пустой рюкзак себе на плечи, спешно зашагала вслед удаляющемуся Академику.
Приглядев небольшую полянку в массиве кустарника, Академик дал команду располагаться на отдых и обед. Настя, тяжело сбросив с плеча свой худенький рюкзак, опустив взгляд в пол попросила.
— А можно мы подольше пообедаем, а то ноги трясутся от этой ходьбы.
Академик, посмотрев на замученную длительным переходом женщину, чертыхнулся на себя в душе. Вот ведь болван, она же совсем без опыта шатания по кластерам, а он пенек, тащит ее за собой как равную.
— Отдохнем Настенька, не переживай. Сейчас банки с кашей разогреем, поедим и потом можешь на травке поваляться.
Под благодарный взгляд женщины, он, достав из своего рюкзака пару жестяных банок с кашей, начал разогревать из на сухом горючем, пробив ножом в крышках по небольшому отверстию. Прикинув по времени что готово, он, сняв с таблетки первую банку, приготовился ее вскрыть полностью.
— Подожди, там с боку еще не все прогрелось, жир кусочками лежит.
Остановила его Настя, указывая на банку с кашей. Затем осознав необычность своего высказывания, она замерев забормотала.
— Ой, это как так, я раньше только картошку пробовала посмотреть, готова или еще сырая внутри. А сейчас на банку с кашей глянула, оно само получилось.
Подойдя к растерянной женщине, Академик, приобняв ее, гладя по голове, говорил успокаивая.
— Моя ты хорошая, вот видишь, Улей видит твои старания, вырваться из обычной человеческой непроглядной массы.
— Только как мне это применять в охоте на тварей? Я не знаю, может потом Холод подскажет, он в таких делах должен хорошо разбираться.
Огорошила, обнимающего ее Академика своими выводами Настя. Отдохнув после обеда, закопав банки и целлофановую обертку от галет они отправились дальше, но пройдя всего ничего, Академик заприметил четверых зараженных. Лотерейщик, топтун и пара бегунов которые явно чего-то опасались, от того перемещались практически по кустам, явно игнорируя обычные перемещения зараженных по дорогам.
— Настенька, нас ждет пополнение стаи, ты только не пугайся.
А дальше мужчина накрыл облаком своего дара подвернувшихся зараженных. Те, не много замедлившись как при потере ориентира, в начале непонимающе крутили головами, затем осознав себя членами стаи, радостно заурчав, припустили к вожаку. Настя, от увиденной картины вцепилась в погонщика как клещ, трясясь от испуга и неосознанно бормоча.
— Они, они к нам бегут. Мама, твари, много.
Академик, приобняв женщину, успокаивающе шептал ей на ухо.
— Все хорошо, это наши твари. Ну, успокойся, да ты же моя трусиха, охотница, добытчица жемчуга.
Подбежавшие зараженные, не замечая отчаянно трясущейся женщины, принялись разноголосо урчать, явно жалуясь своему вожаку. И судя по всему было на что, у топтуна и лотерейщика, заляпанные черной кровью, проступали пулевые отверстия на теле. Кто-то обстрелял зараженных и из услышанного, Академик понял, что не без успеха. Минус еще лотерейщик и два топтуна, ранее бывших членами стаи. Наконец ему удалось отцепить от себя Настю, оторопело смотревшую на зараженных и трясущуюся словно от дикого холода. Настя не была бы собой, если бы не трактовала все по-своему.
— Академик, это получается мы теперь вместе с ними? Как ты сказал, мы теперь одна стая. Это теперь получается, мы семья вместе с ними.
Мужчина улыбаясь перебил женщину, поправляя ее восприятие.