После случившегося инцидента, буквально минут через двадцать, Академика срочно вызвали к Комиссару.
Зайдя домой, Татьяна, мутным взглядом уставилась на свои так и не прекратившие трястись руки. Все эта сука Настя, все она. Прожив в стабе не один год, она прекрасно знала, что с Квантом, никто не связывается, даже если он не прав за ним признается его правота, а здесь такое, да еще и на ножах при всех. Повернувшись к следом зашедшей за ней Настей, она, взвыв дурниной, кинулась на ту драться, выкрикивая ей в лицо все свои страхи.
— Сука, ты хоть понимаешь что сделала, ты убила его, падаль ты этакая. Своим языком поганым убила, сука, сука.
Кричала во весь охрипший голос Татьяна, пиная сбитую на пол Настю, пытающуюся руками закрываться от озверевшей женщины. Заходящаяся в истерике Татьяна, не обращая внимания на порвавшуюся по швам юбку, с остервенением пинала заостренными носками своих лакированных туфель, стараясь попадать в лицо или живот, хватала какие-то предметы, подвернувшиеся под руку, разбивая и ломая о лежащую в крови на полу без сознания женщину, пока сама не рухнула рядом, обессилив. Обхватив голову руками, она голосила в истерике.
— Ну почему так, почему, только счастье поманит, сердечко забьется радостно и на тебе, какая-нибудь тварь все разрушит. Что бы ты подохла где-нибудь, сука.
Комиссар, сидя за своим рабочем столом, как всегда с серьезным видом, разглядывал стоящего перед ним Академика. Наконец устало выдохнув, он заговорил.
— Мне доложили о вашем конфликте с Квантом, и я уже успел переговорить с Полковником. Тот в таком же шоке, как и я. Это надо додуматься, нажить себе такого врага. Да, да, именно врага. Квант ни пойдет на примирение, ни на каких условиях, как бы мы не увещевали, со своей стороны. Мне горестно говорить, но за все время моего пребывания в стабе я не знаю никого, кому бы удалось остаться в живых в случае вражды с этим квазом. В общем, мы с Полковником решили так, хоть какой-то шанс для тебя, вы оба, завтра в восемь ноль-ноль, выходите через разные КПП стаба. Вот, место вашей предполагаемой встречи, для выяснения отношений.
Комиссар, развернув на столе карту, карандашом указал Академику на оговоренный кластер.
— Там не будет никого из военных Мирного, поэтому, вам обоим, можно все. Но как совет, не ходи туда, попробуй отсидеться на кластерах, ты это можешь. В следующем месяце из соседнего стаба Рассвет, будет торговый караван в соседний регион, это для тебя единственный шанс выжить.
Академик, улыбнувшись своей по детски навивной улыбкой, подойдя к столу, без приглашения выдвинул стул, разместившись на нем.
— Комиссар, вы ведь прекрасно знаете, что я не смогу сбежать.
Покачав утвердительно головой, начальник безопасности стаба проговорил.
— Знаю. Чай будешь?
Распивая крепкий чай со своим руководителем, Академик, наконец решившись, спросил.
— Вы почему ушли от?
Кивнул головой в сторону мужчина, явно показывая этим движением за границы стаба. Задумавшись на какое-то время, Комиссар наконец ответил.
— Оттуда не уходят, потому что туда приходят сами, и там, вопреки всеобщему мнению, никого не держат, просто у меня возникли сомнения по поводу правоты Улья. Вот и пытаюсь их разрешить на службе стаба. Внутренние терзания, наверное, так будет звучать правильно.
Допив чай, Академик, встав из-за стола отправился на выход из кабинета, уже перед самой дверью, произнеся.
— Если меня не станет, Настю отправьте туда, ну вы поняли меня.
— А Татьяну?
Спросил уже почти вышедшего из кабинета Академика, Комиссар.
— Она стабовская, там ей точно не место.
Вернувшись домой, мужчина, едва войдя в прихожую, сразу обнаружил картину погрома, устроенного Татьяной. Сама организатор случившегося, вся растрепанная, с заплаканными красными глазами, виновато смотря на него, стала оправдываться.
— Так получилось, я не сдержалась. Настя вроде жива, в комнате закрылась, мне не открывает.
Академик, прервал тараторящую женщину, подойдя к запертой двери комнаты, он, не останавливаясь саданул в ту ногой. Войдя вслед за распахнувшейся дверью, погонщик застал Настю, сидящую на полу и стыдливо прячущую за спину, толстый нейлоновый шнур. Судя по тому, что на ней не было живого места, Татьяна бушевала не на шутку, узнать в этом залитом кровью и распухшем человеке Настю, было сложно. Наклонившись, он взял из трясущейся руки женщины шнур, с завязанной на нем неумелой петлей. Развязав это художество, памятуя уроки своего наставника, Академик, расположив шнур, перед раздутым от побоев лицом женщины, аккуратно, по действиям, завязал правильный узел с петлей для удушения.