— Метро? Что это?
— Подземка. Поезд такой под землей.
— А, — коротко ответил парень, но Иринке показалось, что он вряд ли понял, о чем она.
— Да, и ни о чем таком не помышляла. Кошмар какой-то! А еще у меня кот дома остался. Сидит там голодный с неубранным лотком!
На кота Ми-ха не отреагировал. Видимо все же догадался, что это какой-то домашний питомец.
— Значит, ты вся такая из себя обычная и неопасная?
— Я биохимик! Лаборант! А не шпионка или диверсант!
— Хм…
Ми-ха сотый раз внимательно посмотрел на нее и как-будто о чем-то задумался. Но потом все же спросил.
— Знаешь, что мне в вас не понятно?
— Что же?
— Если, как ты говоришь, ты самая обычная девочка из толпы и, значит, вы все, — он показал пальцем вверх, — будто бы совершенно случайные люди из миллиардной массы таких же с… Земли и, значит, по логике, должны быть все с разными и тоже случайными способностями и навыками, так? Тогда почему из сотни падёны… упавших ты реально первая, кто не стал пытаться меня прикончить? Причем у других это вполне профессионально выходило! Я ведь охоту, считай, из-за этого и начал. Не только из-за этого, конечно…
Он устало оперся локтями на стол и опустил тяжелую голову на ладони. Иринка нахмурилась, исподлобья глядя на понурившегося мужчину, час назад едва не убившего ее, но отчего-то ей все больше нравившегося. Помыться ему не мешало бы, конечно. И еще побриться.
— Ну, я вообще-то… тоже могла. И если честно, даже очень сильно хотелось тебя… обезвредить.
Ми-ха покосился на нее, не двигая головы и недобро усмехнулся:
— Что, тоже боец?
Девушка еще сильнее сдвинула брови.
— Зря смеешься. Я вообще-то — красный пояс по тхэквондо… первый юношеский разряд. С подросткового возраста увлекалась. Правда, подзабросила. Времени совсем нет.
— Тхэквондо? Сэд, слово какое-то как будто знакомое… Борьба, что ли? Вроде нашей та-и-до? Здесь у нас все по ней с ума сходят. Что-то вроде национальной идеи. Еще бы — такой шанс…
Ми-ха зло усмехнулся своим мыслям.
— Наверное, — Иринка не обратила внимания на его странную усмешку. — Ну, это не совсем борьба. Рукопашка, только все больше ногами.
— А, — парень снова задумался на секунду. — Я не то чтобы разбираюсь. А красный пояс — это как?
Иринка скромно пожала плечами.
— Ну, выше среднего точно. Тренера с черным я пару раз укладывала. Говорил, что зря бросила.
— Та-ак, — Ми-ха снова помрачнел, как туча. — И ты туда же…
Он внезапно поднял вверх указательный палец, словно его осенило.
— Что? — опять спросила Иринка.
— Выходит, не простые вы люди из толпы. Один, помню, тупые ножи метал мастерски, другой вот — болты от этажерки, третий голыми руками чуть не убил. Сплошь прыгуны, атлеты, борцы… И ты вот, оказывается, первого встречного, не морщась, ногами отметелить способна. Ты что, не знала про поле защиты? Оно должно еще действовать…
Иринка посмотрела на него своими огромными глазами, снова помотала головой и задумалась о своей гипотетической неуязвимой крутости, но на ум ничего больше дельного не пришло.
— Смотри.
Ми-ха внезапно схватил ее запястье правой рукой, а левой быстро достал из ящика рядом с плитой здоровенный кухонный нож с широким лезвием.
— Что ты делаешь? — только и успела просипеть испуганная Иринка.
Он вдруг полоснул тесаком по ее ладони. Девушка вскрикнула, но неожиданно, с удивлением глядя на свою руку, осознала, что опять почти не чувствует боли. И порез, едва появившись, прямо на глазах стал медленно, но верно затягиваться. Парень отпустил ее руку и с грохотом швырнул нож обратно в ящик.
— Что со мной такое творится здесь? — прошептала Иринка, разглядывая свою ладонь.
Ми-ха снова оскалился.
— Не переживай, скоро это пройдет. Но у меня и против этого есть средство.
Иринка промолчала, и без того находясь уже в перманентном шоке от происходящего.
— А может ты еще что-нибудь эдакое умеешь? — спросил Ми-ха после недолгой паузы, покрутив в воздухе кистями рук.
Иринка утвердительно и довольно вяло кивнула в ответ. После еды и от гаммы испытанных эмоций ей внезапно жутко захотелось спать. Девушка незаметно для себя опустила голову на потертую диванную подушку и практически мгновенно заснула. Последнее, о чем она успела подумать, было: как там без нее выживет рваноухий один в пустой квартире. И еще — что исполосованная мерзавцем нога совсем не болит.