— Слушай… Синь… Вот это вот все, это же безумие.
— Безумие? Джек, я возвела самое крупное поселение на доступной территории. Превратила его в отлаженный механизм, взяв за основу то, что когда-то сделал ты. Как можно это назвать безумием? Посмотри на них. Еще недавно они были готовы вцепиться друг другу в глотки, а сейчас работают все вместе на благо общего дела. Одни добывают еду, другие занимаются строительством, третьи ищут новых людей и полезные ресурсы. Я сплотила их.
— А ты не думала, что после того, как с них снимут ошейники, они тебя задерут к чертовой матери?
— Думала, а потому оставшиеся дни планировала посвятить отдыху. Это должно поубавить их ненависть. Да, минимальная работа вроде готовки еды будет присутствовать, но не более. Я сделала все, что хотела, и даже больше, осталась последняя вещь, ради которой это и затевалось.
В этот момент я заметил, как в ее глазах блеснуло предвкушение. Как будто эта “последняя вещь” должна случиться именно сейчас. И самое смешное, что так и произошло.
Под моим охреневшим взором Синтия сначала опустилась на одно колено, затем на второе и, раскинув руки, стала говорить громче, так, чтобы все слышали:
— Прими в дар это поселение, Джек. Вместе со всеми его людьми. Со всем, что они нашли, добыли и построили своими руками. Прими это все и…
— И тебя, — хохотнула Араши, испортив момент, отчего Синтия нахмурилась, но все же договорила:
— И меня.
В который раз… Вот в который уже раз Синтия творит какую-то дичь, а я задаюсь вопросом: “Что теперь с этим делать?” С одной стороны, любись бы оно все конем, а с другой — почему бы и нет? Не потому, что я властолюбив, а скорее потому, что под моим контролем это может принять более-менее человеческий вид. Ну, по крайней мере, я так думаю.
— Ладно… — я покачал головой в ответ на свои мысли. — Ладно, я принимаю дар, но у меня есть условие.
— Все что пожелаешь! — раскинутые руки соединились на груди собеседницы.
— На тебе будет ошейник.
— Можешь посадить меня на цепь, если хочешь!
Синтия поднялась и, явно решив, что сейчас самое время, бросилась ко мне обниматься. В обычной ситуации дал бы по лбу, но тут как бы девушка, и бросать ее через бедро в такой важный для нее момент как-то не хотелось. Не по-рыцарски это как-то, не по-мужски. Однако когда между нами оставалось всего несколько шагов, что-то с пронзительным свистом пронеслось через весь лагерь, врезалось в ее голову, а затем разлетелось по округе мелкой шрапнелью. Я только и успел заметить, как Синтия упала на землю без движения. Впрочем, мой отряд, почуяв неладное, тоже все попадали. И я с ними. Так мы пролежали секунд десять.
— К-какого хера сейчас было?! — оторвал негодующую моську от земли недовольный кролик.
— А я откуда знаю?! Эй, Синтия! Ты жива?
— М-м… — послышалось болезненное и слабое мычание.
— Хех, жива.
Я стал подниматься. Кролик последовала моему примеру.
— Ч-что… это… — блондинка уселась на задницу, придерживая голову. Мир перед глазами сейчас наверняка вращался словно на карусели. — Что это было? Мне как будто гантеля на голову упала.
Тем временем Араши немного походила по округе, поковыряла носком землю, что-то нашла и принялась рассматривать.
— Что там?
— Хах, не поверите.
— Давай уже.
— Орешки.
— Орешки?
— Ага, кедровые. Нашей дорогой блондиночке разбили об голову кедровую шишку.
Я недовольно зыркнул в лесную чащу, догадываясь, кто послужил виной этому переполоху. Больше всех, естественно, досталось Синтии. Мне ее было немного жаль, но эта разбухшая лепешка в сумме с аристократичным личиком выглядела весьма комично.
В общем, приняв на себя обязанности управляющего лагерем, я в буквальном смысле поднял всех с колен и отправил заниматься своими делами. То есть спать. Но последнее относилось уже не ко всем, была тут пара небольших отрядов, что недавно вернулись с охоты и были столь же голодными, как и мы. И что меня порадовало, так это мясо кабана. Как выяснилось, местный поваренок знал примерное расписание возвращения отрядов и уже приготовил поесть. Готовили всегда с запасом, потому как хранить излишки было негде, а так мясо проживет дольше.
Что касается нашего позднего ужина, то меня посадили во главе стола, туда, где раньше сидела Синтия, которая теперь села по правую руку, а Идель, за которой я сходил в лес, по левую. Сама села. Прямо напротив блондинки с опухшей лепешкой на голове. А блондинка, не будь дурой, сразу поняла, кто виновен в ее непрезентабельном внешнем виде.
— Так значит… ты любишь лазить по деревьям и кидаться в людей всяким мусором… — Синтия усмехнулась. — Доводилось мне видеть в зоопарке животных с подобными привычками, — отрезала она микромаленький кусочек и элегантно положила в свой аристократичный ротик.
Идель, в свою очередь, не обнаружив под рукой ни ножа, ни вилки, просто содрала мясо с кости когтями.
— А потом… — переживала, проглотила, — тебя, видимо, пересадили в другую клетку, да?
Синтию как будто током дернуло, но буквально через секунду девушка выпрямила спину, расправила плечи и вновь уставилась в свою тарелку.
— Ты, должно быть, находишь эту шутку очень остроумной. Вероятно, она была популярна в твоем племени.
Идель усмехнулась и, обсосав остатки мяса с кости, вытащила ее изо рта и ткнула в сторону блондинки.
— Извини, если обидела, но эта была не шутка. Мне кажется, я прочла эту новость где-то в газете, пока ела мягкую французскую булку и пила вкусный чай из дорогущего фарфорового сервиза, не забыв перед этим оттопырить мизинчик на всех своих конечностях. Так он мне почему-то казался еще вкуснее, а газета более занимательной.
Весь стол молча кушал, переводя взгляд то на одну девушку, то на другую. Было похоже на то, словно они перекидывали между собой мячик, и в чьих руках он окажется, тот должен сказать какую-нибудь гадость.
Я видел, как постепенно у Синтии начинает пригорать, и решил вмешаться:
— Мне кажется, вам обоим стоит прекратить. Так будет лучше для всех.
Блондинка протерла губы уголком ткани.
— А мне кажется, для всех станет лучше, если она покинет этот лагерь. В таком случае могу обещать, что я забуду все ее завуалированные оскорбления и даже выделю отдельную палатку для комфортной жизни.
— Хах, свои выделения можешь оставить при себе, и мой тебе совет, — Идель максимально придвинулась, насколько это позволял стол, а затем продолжила шепотом, но так, чтобы все слышали, — никому их не показывай! Это неприлично!
Синтия аж зубами скрежетнула. Своей фразой заноза окончательно выбила ее из шаткого равновесия. Казалось, что вот-вот — и блондинка вспыхнет полностью.
Вот-вот.
Вот сейчас.
Я прям видел, как у нее вздулись капилляры на глазах и вены на шее. Но к моему удивлению, она просто выдохнула, улыбнулась и, прикрыв глаза, продолжила аккуратно отрезать пластинки мяса.
Была надежда, что на этом все закончится, но нет. Синтия умудрилась пиздануть то, о чем потом наверняка еще долго будет жалеть.
— А знаешь, — не открывая глаз и продолжая улыбаться, заговорила вновь блондинка, — я очень рада, что ты жива. Не могла найти себе места, когда узнала, что та кроха всадила тебе нож в сердце. Просто так вышло, что… Как же ее? Кристи? Да, вроде бы Кристи. Так вот, она попалась мне на глаза перед этим событием. Девочка плакала, была сломлена, говорила, как она тебя ненавидит, и я по доброте душевной дала ей совет. Но кто же… кто же мог знать, что она воспримет некоторые мои слова, хах, буквально. И когда мне стало известно, что произошло в результате, то меня поразило необъятное чувство вины. А сейчас я могу лишь поблагодарить бога за такую прекрасную возможность принести тебе свои извинения, — глаза её приоткрылись, и девушка ухмыльнулась. — Из-ви-ни.
Прозвучало как “лучше бы ты сдохла”.
Я в этот момент напрягся. Да и не я один. Весь стол замер — кто-то с поднесенной ко рту вилкой, кто-то с куском мяса за щекой. Даже жевать перестали. Все уставились на Идель.