Я застонал, когда наконец понял, к чему она клонит.
— Сексуальная магия? Вы говорите, что единственный способ не разорвать себя на части и при этом вылечить Дерпа — это научиться секс-магии? Погодите, вы же сказали, что это монашеская магия!
Мой бурный протест, казалось, сбил её с толку. — Да, монахи Просветленного Кулака практикуют несколько методов манипулирования своей маной, и один из них — передача маны через плотские практики. Они также используют танцы, растяжку и боевые искусства.
Нет, это только мои убеждения. Я не должен был думать, что монахи — это аскеты, которые целыми днями сидят и молятся, соблюдая обет молчания. Ведь здесь они могут быть больше похожи на людей, практикующих мистические искусства.
Закрыл глаза, пытаясь осмыслить то, что она вывалила мне на голову. И чем больше думал, тем больше меня мучили подозрения. Она уже хотела подурачиться со мной и остальными — откуда знать, что это не очередная попытка залезть ко мне в штаны?
— Полагаю, у меня ещё есть время поговорить с профессорами и провести исследование, прежде чем соглашусь или не соглашусь с этим? Секс с кем-то — это не то, что можно просто так отменить, как только он произошёл. Я знаю, что вы уже предлагали это, но если мне придётся отдать часть своей души другому… Хотелось бы точно знать, что потом смогу ужиться с этим человеком. Логично?
К моему удивлению, она согласно кивнула: — Конечно. Любая новая форма магического обучения — это серьёзный шаг. Все направления магии оставляют отпечаток на твоей душе. Разумно, что ты осторожен. А пока… тебя ждут несколько человек. Может, мне пойти и впустить твоих любовниц?
Когда кивнул, она поднялась на ноги и открыла дверь.
— Иван! — завизжала Анна, вбегая в комнату, с разбега бросаясь на кровать и обхватывая меня за шею. Я издал придушенный звук, когда её груди закрыли мне лицо, полностью перекрыв доступ кислорода к лёгким. Затем услышал смех Антонины, несколько тихих слов, сказанных Юлией и остальными за дверью. Но был слишком занят попытками помешать Анне отправить меня на небеса своей грудью, чтобы обращать внимание на то, о чём они говорят.
Глава 24
Едва только мне удалось освободиться от удушающего захвата Анны и нормально сесть на кровати, как сбоку на меня налетела Фиби. Антонина и Юлия тихо переговаривались за дверью, а Лиз нигде не было видно. Силы заметно подросшего за последнее время дракона хватило, чтобы опрокинуть меня, и если бы Анна не успела подставить своё плечо, я бы ударился о стену.
— Привет, Фиби, — подняв руку, погладил её по макушке между рогами. Услышав странное фырканье, посмотрел вниз: дракон выглядела так, будто вот-вот заплачет.
— Эй, эй, что за слёзы? Я в порядке. Просто немного перестарался.
Ангелина проскользнула в дверь, приземлилась на плечо Анны и немедленно начала возмущённо пищать, дико жестикулируя крошечными лапками.
— Иван, Ангелина права, — сказал Анна, — ты мог умереть от такой атаки! Последний удар — это тебе не шутки. Эльфийка взяла моё лицо в свои ладони и поцеловала.
Ангелина перепрыгнула с её плеча на моё и дёрнула за мочку уха. Охнув от боли, в ответ почесал белке затылок.
— Ещё недавно я даже не знал, что такое 'последний удар".
Анна кивнула, соглашаясь с этим. Фиби ударила меня по плечу, подняла свои янтарные глаза и нахмурилась. — Глупый, — пробормотала она, уткнулась лицом мне в грудь и снова обхватила руками.
— Мне правда очень жаль. Я видел, как падает Дом Змеи и…
Рука Антонины опустилась на плечо, не занятое сердитой белкой. — Мы понимаем, все почувствовали этот ужас. Тысячелетиями Академия не переживала такого мрачного дня. Не только ты сделал всё возможное, чтобы империя заплатила по счетам, просто твой случай — самыми драматичный. Глава Дома Ворона смотрела на меня с любовью, и я прижался лицом к её запястью.
— Насколько велики потери? — спросил я, хотя почти не хотел этого знать. Мысль о том, сколько людей могло погибнуть при обрушении башни, вызывала тошноту. Анна вздрогнула, прислонилась головой к плечу Фиби и крепко прижала дракона к себе.
— Нападение обошлось нам очень дорого. Даже с помощью экстренных заклинаний, подготовленных Директором, мы потеряли несколько сотен студентов и профессора Суворову, — сказала Антонина.